Но мы теряем время, Доминго. Нам нужно бежать отсюда.
– Куда?
– Ни в этой, ни в нашей стране нет места, безопасного для нас.
– Знаю. Тогда остается только смерть. Хватит ли мне мужества лишить себя жизни?
– Снимай свою сутану, Доминго. Забудь, что ты священник. Ты слабый и грешный человек, как и все мы. У тебя одни слабости, у меня другие. Безгрешных людей не существует. Ты боялся жизни, Доминго, но ты должен жить. Мы не можем ни вернуться в Испанию, ни остаться здесь. В старом мире для нас нет места. Но есть и новый мир, Доминго.
– Что ты хочешь этим сказать, Бласко?
– Разве я не всегда подсказывал тебе решение? Даже когда я стою здесь, в моей голове роятся планы. Я тоже боюсь, Доминго. Боюсь потерять новую жизнь, которую обрел. Я хочу жить с Бьянкой и моим сыном. Я не хочу умирать. Я так полюбил жизнь, что стал бояться смерти. Доминго, однажды ночью, в самом ближайшем будущем, мы отплывем от этих берегов. Нас ожидает новый мир. Бьянка, Роберто, ты и я создадим для себя новую жизнь. Ты оставишь позади свои страхи и угрызения совести.
– Я не могу так легко избавиться от своих грехов, Бласко.
– Тогда возьми их с собой, но в новом мире, который мы построим, будет царить согласие – душа каждого человека станет подобной его собственному участку земли, где он сеет то, что считает нужным.
– Это всего лишь мечты, Бласко.
– Открытие нового мира тоже было мечтой до того, как оно произошло.
– Как же мы сможем отплыть незаметно? – спросил Доминго дрожащим от волнения голосом.
– Бродя по городу, я разговаривал со многими людьми, посещал таверны, завел себе друзей. Я часто расспрашивал о кораблях, покидающих порт. Это было частью моей работы, не так ли? Думаю, у меня в глубине души всегда таилась эта идея. Я хочу избавиться от бессмысленных споров, Доминго. Хочу быть свободным, любить своего ближнего, не важно, католик он протестант или поклоняется тотемнему шесту, изображающему его Бога. Тебе этого не понять – ведь ты священник.
– Я постараюсь понять. Посмотри на меня, Бласко. Ты меня презираешь?
– Ты мой брат, – ответил Бласко. – Как я могу тебя презирать? Я знаю, что ты хороший человек, Доминго. У тебя была одна слабость – ты боялся темноты. Ты лелеял эту слабость, как розу в саду, защищал от холодного ветра, который может ее погубить. Ты позволил крошечному семени вырасти в большое дерево. Но в Новом Свете ты обретешь новую жизнь.
Пилар смотрела на корабли в заливе. Море завораживало ее. Вскоре она поплывет на корабле, который доставит их всех в Новый Свет.
Это походило на детский сон, собирающийся стать реальностью. В тайну были посвящены только участники предприятия. Смертельная опасность бродила рядом; Доминго и Бласко были вынуждены срочно бежать, по этому они решили основать новую колонию, как в одной из ее детских фантазий.
Бласко был занят. Он скупал припасы, тайком наводил справки, и теперь в гавани их поджидал корабль.
Капитан все еще был в Лондоне. Как же она вынесет разлуку с ним?
Как и в былые дни, Пилар дала волю воображению. Когда их корабль отплывет, там будет и капитан, орущий, ругающийся, бросающий костыль в любого, кто не повинуется ему достаточно быстро, а когда они высадятся в Новом Свете, он тоже будет с ними. Она не могла представить себе будущее без него.
В сумерках они отправились взглянуть на корабль – она, Роберто, Бесс и Говард. Пилар охватывало знакомое возбуждение – она снова ощущала себя ребенком, придумывающим будущее для своих друзей. Бесс не отходила от Роберто, а Говард не сводил глаз с Пилар.
«Как я могу выйти замуж за Роберто? – спрашивала себя Пилар. – Он должен жениться на Бесс, а я не могу обидеть Говарда».
Она любила их обоих, если любовь означает желание быть рядом, поддразнивать их и защищать.
Пилар хотела, чтобы все ее близкие находились рядом с ней. Но капитан был одним из них.
«Он поплывет с нами, – говорила себе она. – Капитан спрячется в трюме, а я позабочусь, чтобы его не обнаружили».
Пилар представила себе, как Петрок Пеллеринг возвращается и не находит ее дома, и рассмеялась, воображая его досаду, но потом пожалела, что не сможет ее увидеть.
– Мы отплывем до возвращения капитана, – сказал ей Роберто.
Было начало апреля. Им предстояло отправляться в плавание через день или два. «Всего две ночи в этом доме, – думала Пилар, – и я, наверное, никогда больше его не увижу».
Когда она вошла в дом, Карментита подбежала к ней сообщить, что капитан вернулся. Пилар бросилась к отцу. Он выглядел постаревшим и усталым, и, обнимая его, она подумала: «Как я могу его оставить?» На глазах у нее вы ступили слезы.
Пилар сама подала капитану его любимый жареный филей с пирогами и сливками.
– Мы можем заткнуть за пояс лондонцев с их жратвой, – сказал он. – Подай-ка мне еще девонских сливок.
– Ты справился со своими делами, капитан?
– Это зависит от того, как обстоят дела здесь. Испанцев еще не выкурили из их нор?
– Все обстоит так же, как до твоего отъезда.
– Дураки! Безумцы! Позволяют этим собакам жить среди нас!
– Они не стали тебя слушать?
– Стали. Сказали, что мое сообщение очень важно, что они помнят обо мне как о верном слуге королевы. Но они оставили крыс в их норах.
– Капитан, – спросила Пилар, – тебе бы не хоте лось снова выйти в море?
Его глаза блеснули.
– Если бы я мог вернуть потерянную ногу и изба виться от проклятой боли в боку, то я отплыл бы немедленно и на сей раз взял бы тебя с собой. Но я еще буду стоять на своей палубе.
– А ты когда-нибудь думал о том, чтобы отправиться в плавание на чужом корабле? Скажем… как пассажир?
Капитан расхохотался:
– Ну, нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117