Часть пятая
ЛОНДОН
1586 год
Они прибыли на английское побережье совершенно измотанными после переезда через бурные воды пролива на маленьком суденышке, которым велел им воспользоваться Чарлз Монк. Высадиться необходимо было в темноте, хотя в столь уединенном месте их вряд ли мог ли заметить.
Во время этого ужасного переезда Чарлз Монк неизменно поддерживал бодрость духа в своих спутниках. Сначала Доминго с трудом воспринимал его речь. Она ничуть не походила на то, чему его учили в семинарии, ибо Монк изъяснялся на языке лондонских улиц. Но Бласко понимал веселого англичанина не хуже Доминго, хотя владел английским куда слабее, нежели его брат. Даже Жюли поддавалась обаянию Чарлза Монка, – Чарли, как он сам именовал себя, – который словно вменил себе в обязанность заставлять ее улыбаться.
Монк сообщил им, что находится в услужении у джентльмена, владеющего большим домом в деревне Челси неподалеку от лондонского Сити. В этот дом они и направлялись.
– Там вам будет оказан достойный прием, миледи и джентльмены, – говорил он. – Они с нетерпением ожидают прибытия отца Каррамадино. В доме моего хозяина вам будет удобно, сэр. Чарли знает что говорит!
В другой раз Чарлз Монк сообщил им, что его хозяин – схизматик: католик в душе, он из соображений выгоды посещает протестантскую церковь.
– Такой джентльмен, как сэр Эрик Олдерсли, должен думать о своей семье. А вот леди Олдерсли колеблется в своих верованиях – ей нравится слушать увещания мужа, но она еще не убеждена им. Ваша первая задача, отец, окончательно обратить ее в истинную веру.
Бласко стал задавать вопросы о доме хозяина Чарли.
– Прекрасное место, сэр, – сказал Монк. – Я служу моему хозяину более двух лет. Он выбрал меня из-за моей веры. Ему хочется иметь в доме как можно больше католиков, чтобы легче было обратить в католичество и хозяйку.
– А мое присутствие не помешает? – осведомился Бласко.
– Боже упаси, сэр. Мой хозяин рад приветствовать любого слугу Господа.
– А как насчет моей жены?
Монк покачал головой:
– Это другое дело. Леди придется в доме не ко двору. Я прислушивался к ее разговорам и, хотя понимаю по-французски не так хорошо, как мне хотелось бы, вижу по ее глазам, что она еретичка. Хозяин не хочет, чтобы в его доме высказывались еретические суждения.
– Я должен быть рядом с ней, – быстро заявил Бласко.
– А если я вам пообещаю, что о ней хорошо позаботятся? Я знаю одну семью в деревне Кенсингтон. Они из того же теста, что и она, – так же высоко держат голову, так же смотрят и так же разговаривают. Они бежали из Франции в семьдесят втором году и прибыли сюда. Тогда из Франции появилось много беженцев – наша королева и наша страна оказали им гостеприимство. Какие жуткие истории они рассказывали! Некоторые из них обосновались в Лондоне и его окрестностях. Люди они спокойные и трудолюбивые, только и хотят, что плести кружева, чтобы зарабатывать на жизнь, и читать свои молитвы. Наша королева помогает им.
– Они гугеноты? – спросил Бласко.
Монк кивнул:
– Я мог бы найти семью, которая приняла бы вашу жену. Мы скажем, что она гугенотка, которой пришлось бежать из Франции. Они предоставят ей пищу и кров и обучат своему ремеслу. Ну а когда она родит ребеночка, вы, сэр, о нем позаботитесь. Вы ведь не хотите, чтобы малютку воспитывали в ереси, верно? Что касается леди, то никакие молитвы не спасут ее душу. Боюсь, что она добыча дьявола.
– Я подумаю об этом, – сказал Бласко. – Мне нужно посоветоваться с женой.
Бласко было не по себе, когда они высадились в ночном мраке. Он понимал, что, решив вывезти Жюли из Испании и не оставлять ее во Франции, упустил из виду трудности, которые могут ожидать их в Англии.
Ялик ударился о песчаный берег, и Монк, улыбаясь, спрыгнул на землю. Ничто не могло поколебать его добродушия.
– Ну, вот мы и прибыли. Конечно, путешествие было нелегким, но теперь вы на твердой английской почве.
Он громко крикнул, подражая уханью совы. В ответ послышался такой же звук.
– Сейчас мы выгрузим из ялика книги и ваши вещи, – сказал Монк, – и Жак сможет вернуться на корабль.
– Как же мы все это дотащим?
Монк с хитрым видом потрогал пальцем нос.
– Предоставьте это Чарли.
Прежде чем они закончили выгрузку, послышался то пот конских копыт. Из ночной тьмы вынырнули двое и остановились на некотором расстоянии от прибывших.
– Оставьте вещи здесь, – сказал Монк, – и следуй те за мной.
Он подвел их к двум незнакомцам.
– У вас есть лошади для леди и джентльменов? – осведомился Монк. – А, вижу, что есть! И вьючные лошади для багажа. Молодцы!
– Ты опоздал, Чарли, – заметил один из встречающих. – Мы уже третью ночь поджидаем вас здесь.
– Море непредсказуемо, – рассмеялся Монк. – Оно проделывает свои штучки даже с Чарли. Поскорее забирайте багаж и смывайтесь отсюда.
– Будет сделано.
– Если вас заметят, гоните лошадей изо всех сил. Ни одна книга не должна попасть в руки тех, кому она не предназначена.
После получасовой поездки в сторону моря они до брались до одинокого дома, скрытого среди деревьев, где их ждали теплый прием, сытная пища и постель.
Проведя в доме ночь и следующий день, они двинулись на север, к Лондону. Монк ехал рядом с Бласко.
– Как я уже вам говорил, – сказал он, – я не могу привести леди в дом моего хозяина. Если бы она увидела свет, тогда другое дело, но бедняжка, как все пропащие души, напротив, пытается увлечь других за собой к погибели. Но это не пройдет!
Бласко еще никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так весело рассуждал о подобных вещах. Католики и гугеноты относились к своим разногласиям в высшей степени серьезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117