— О, да, пожалуйста, покажи мне карту.
— Покажу. Магнус обнял меня и прижал к себе. А потом взял мое лицо в свои руки и поцеловал меня. Так мы и сидели несколько минут, не разжимая объятий.
А потом вдалеке я услышала слабый звук шагов, но мне ничего не хотелось — лишь бы быть рядом с Магнусом. Тишине нарушил голос:
— Я тебя не понимаю. Почему ты этого не делаешь? Это достаточно просто. Что с тобой произошло? Ты изменилась. Полюбилась легкая жизнь, да? И ты уклоняешься от сделки.
Голос принадлежал Десмонду Фидерстоуну. Он звучал резко и злобно. Я никогда не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Интересно, с кем он разговаривал? С кем он мог говорить? Только с мачехой. Ну, нет, наверняка, нет. Я не могла представить себе, что кто-то осмелится говорить с ней таким тоном.
— В чем дело? — спросил Магнус.
— Мне показалось, сюда кто-то идет. Слушай. Шаги уже замирали.
— Они, по-видимому, передумали, — сказал Магнус — И оставили нас с нашим прекрасным садом.
— По-моему, нам пора возвращаться. Меня хватятся — Я с неохотой вздохнула. — Мне бы хотелось остаться здесь навсегда.
Мы снова поцеловались.
— Мы начнем строить планы, — объявил Магнус. — Завтра я покажу тебе карту острова.
И мы вместе вернулись в дом. А теперь я сижу в своей спальне, и передо мной дневник. Я так рада, что начала вести его. Я хочу запечатлеть каждую минуту этого вечера и навеки сохранить его. Это самый счастливый вечер в моей жизни.
Однако, думая о нем, время от времени я слышу, как врывается голос Десмонда Фидерстоуна. И портит мне совершенство вечера. Интересно, что он имел в виду. Это постоянно озадачивает меня, вторгается в мое счастье и вносит в совершенство слабый неприятный привкус.
30 ИЮНЯ.
Сегодня днем прибыл мистер Джеймс Кардью. По-моему, я вспоминаю о дневнике лишь тогда, когда случается что-нибудь замечательное или ужасное. Наверное, это к лучшему. Если бы я записывала события каждого дня, это бы мне решительно надоело. А так, перечитывая дневник, я заново переживаю самые яркие события — хорошие или плохие.
Прошло больше месяца с тех пор, как Магнус и я открыли друг другу свои чувства. Какой это был прекрасный месяц! Как много мы говорили! Мы строили так много планов. Было условлено, что Магнус пробудет в Англии год и в течение этого времени будет изучать наши методы. Его семья считала, что мой брат, возможно, захочет в порядке обмена познакомиться с методами семьи Перренсенов. Так оно, наверное, и было бы, будь Чарлз здесь. Отец сказал, что Чарлз захочет поехать после возвращения домой.
Магнус должен отбыть здесь свой срок. Он этого хочет. Он полностью поглощен изготовлением карт и очень интересуется нашей методикой. Мне не хочется нарушать его планы, ибо я твердо решила никогда не мешать его работе.
Так что мы строили планы. В следующем году, в начале, мы поженимся, и я уеду с ним на его родину.
Магнус много рассказывал о Норвегии — о прекрасных фиордах и горах. Он показал мне карты своей страны и место, где находится его сельский дом. Я была так счастлива. Я жила будущим. Я видела перед собой идиллию жизни. Я увижу солнце в полночь. Буду лежать в лодке во фиорде, плавать с Магнусом и ловить рыбу. Мы будем кататься верхом по лесам, а потом отправимся на поиски его острова… Вместе, всегда вместе.
Магнус показал мне карту. На ней был отмечен остров. Он назвал его Райским островом.
— Он должен быть здесь, — сказал Магнус, указывая место. — Я изучил карты этого района, однако нигде никаких упоминаний. Вот здесь, к северу находятся Сандвичевы острова, а вот тут — Таити, острова Товарищества. А мой остров может быть за много миль к северу или к югу… Не знаю. Но он есть — где-то там. Разумеется, эти острова лишь недавно открыты, и большей частью карты моря еще не составлены. Правда, замечательно? Думать о том, что нам предстоит сделать. О будущих открытиях. Я собираюсь сделать другую карту и, когда закончу, отдам ее тебе. Тогда у нас обоих будут карты с Райским островом. И в мире ни у кого не будет больше такой карты… Пока. Храни свою, как сокровище, Энн Элис. Держи в потайном месте.
Я еще не получила караты, но когда она у меня будет, я, разумеется, спрячу ее в надежном месте. Я спрячу ее в ящике вместе с дневником. Магнус не хочет, чтобы ее увидели. По-моему, он боится, что кто-то откроет остров раньше его.
Отец и мачеха знают, как обстоят дела между мной и Магнусом, однако я считаю, что они не понимают, насколько серьезны наши намерения. Подозреваю, что они считают это детским романом. Телячья любовь, так это называют. Похоже, они забывают, что мне уже восемнадцать, а Магнус старше меня на три года. Мы не дети, однако я полагаю, родителям трудно понять, что их дети взрослеют. Странно, ведь еще совсем недавно мачеха рассуждала о том, что надо устраивать для меня вечера, чтобы я могла найти себе мужа. Наверное, достойным браком они сочтут лишь тот, который устроят сами.
В последнее время здоровье отца ухудшилось. Иногда у него очень усталый вид. Мачеха очень заботится о нем. Вечно суетится вокруг него — если отец сидит в саду, и при этом дует холодный ветер, она мчится к нему с пледом, чтобы укутать ноги, а когда он ложится вздремнуть, всегда проверяет, подложил ли он подушку под спину. Отец журит ее за то, что с ним обращаются, как с инвалидом. Однако как он этим наслаждается!
Я была очень рада, когда вскоре после моего дня рождения Десмонд Фидерстоун исчез. Я боялась, что он станет болтаться по округе, подстерегая меня, когда я буду выезжать. С большим облегчением узнала, что он уехал. Я пишу обо всем этом лишь для того, чтобы оттянуть ужасный момент, когда я должна написать о страшном событии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134