Но мне это было неважно. У меня появился смысл жизни. Ноэль, прости меня. Я знаю, как тебе это неприятно. Но тебе это было не суждено, не так ли? Родерик говорит, мы должны были как-то распорядиться своей жизнью, и вот, что мы решили сделать. Я искренне надеюсь, что и тебе когда-нибудь повезет, как повезло мне. Не всегда мы получаем от жизни то, что хотим получить. Иногда приходится брать, что дают. Я всегда с любовью думаю о тебе. Благослови тебя Господь и дай тебе надежду на счастье такое, как я нашла с Родериком. Лайза» Я была потрясена. Родерик и Лайза поженились! Всплыли в памяти сцены из прошлого. Первая встреча в парке, спектакль, в котором она заменяла маму — Родерик был там, она попросила его прийти посмотреть ее выступление. Ну, конечно же, с самого начала она была влюблена в него.Где-то в глубине души у меня еще оставалась крошечная надежда на чудо, которое произойдет, и все уладится. Как было глупо на это надеяться! Каким образом могло бы все уладиться? И теперь — все, конец. Он женился на Лайзе.Я должна его забыть. Я должна перестать о нем думать.Я спрятала письмо в ящик стола, но не могла выкинуть его из головы. Снова и снова я доставала и перечитывала его.Я рассказала об этом Роберу. Он очень близко к сердцу принял эту новость.— Робер, — сказала я ему. — Я чувствую, что плыву по течению, не видя впереди никакой цели. Меня просто несут волны куда глаза глядят. Теперь я это ясно понимаю. Лайза… ее мечта стать актрисой… разбита вдребезги… так же, как и моя жизнь. Я знаю, что он любил меня, но как никто другой он мог понять состояние Лайзы. Он всегда был очень чуток к чужому горю. Она была в отчаянии, возможно — на грани самоубийства. И он увидел только одну возможность помочь ей, дать ей дом, уверенность в будущем, силы бороться с болезнью.— Это ужасная трагедия, Ноэль. Жаль, что в этом я ничем не могу помочь тебе. Думаю, ты должна остаться у нас, здесь тебе лучше, чем где-либо.— Робер, я не могу остаться здесь навсегда.— Почему? Считай, что это твой дом.— Но это не мой дом. Я трачу жизнь впустую. Я живу бесцельно и бесполезно.— Нет, Ноэль, это не так. Ты много делаешь. Мари-Кристин стала другой после твоего приезда. Она всегда была причиной нашего беспокойства — бедный ребенок, не так уж много счастья выпало на ее долю. И мы любим тебя, Ноэль, Анжель — не меньше, чем я. Да и Жерар тоже. И не хотим твоего отъезда. Пожалуйста.— Я и сама не хочу уезжать, — сказала я. — Даже не представляю, чем я могла бы заняться.— Значит, оставайся. Тебе надо опять съездить в Париж.И я осталась.Мелькал день за днем. Прошло уже почти два месяца с того дня, как я получила это письмо от Лайзы. Я ответила ей кратким письмом, поблагодарив за то, что она известила меня, и пожелав им с Родериком счастья. С тех пор я ничего о ней не знала. И так было лучше.Прошла выставка Ларса Петерсона. Меня это тоже некоторым образом затронуло. Он выставлял мой портрет, который был куплен для какой-то национальной коллекции. Ларе был безумно счастлив. А Жерар повесил мой портрет у себя в студии.— Мне приятно смотреть на него. Он меня вдохновляет, — сказал он.Я и Мари-Кристин с непременной мадемуазель Дюпон чаще бывали в Париже, чем в поместье.Пока у них проходили занятия, я обычно шла в студию. Я пристрастилась ходить на рынок за покупками, что всегда превращалось в увлекательное приключение, и покупать к dejeuner что-нибудь вкусненькое. Это уже стало традицией. Жерар и я обычно вместе садились завтракать, часто к нам присоединялся Ларе Петерсон или кто-то из бедствующих художников, всегда готовых подкормиться за чужой счет.Робер был прав, говоря, что богемная жизнь — это то, что мне нужно.Жерар заметил перемену во мне и однажды, когда мы остались с ним наедине, спросил, что случилось.Я не могла не рассказать ему.— Родерик женился, — сказала я. — Казалось бы, я не должна иметь ничего против, но это не так. Хотя я понимаю, что для него так лучше. Ом женился на Лайзе Феннел, маминой дублерше. С ней произошел несчастный случай, поставивший крест на ее театральной карьере танцовщицы, а именно это у нее получалось лучше всего. Я думаю, ему стало жаль ее. Хотя, наверное, не только это — она ему нравилась. Он всегда интересовался ее театральными успехами. Иногда это даже вызывало у меня ревность. А теперь… она стала его женой. Она будет рядом с ним всю жизнь, так, как хотела бы я.— Бедная моя Ноэль. Жизнь — жестокая вещь. И несчастья не крадутся по одному, как вражеские лазутчики, но наступают целыми полчищами. Разве не так говорил об этом ваш великий Шекспир?— Полагаю, да. И эти слова вполне можно отнести ко мне.— Но потом должен произойти поворот. Все изменится, и жизнь снова станет прекрасной. Таков закон природы.— Мне никогда не забыть Родерика.— Я знаю.— Он навсегда останется в моем сердце, и навсегда сохранится память о том, что я потеряла.— Я понимаю.— Потому что ты потерял Марианну.— Я никогда не смогу ее забыть, — сказал он.Тень упала на застекленную дверь, в комнату заглянул Ларе Петерсон.— Запах весьма соблазнительный, — сказал он, — не поделитесь ли кусочком с несчастным голодным соседом?Образ Марианны начинал преследовать меня. Я точно знала, как она выглядела. Перед моим мысленным взором стояли наброски, случайно увиденные в альбоме Ларса Петерсона.Я не расспрашивала о ней, говорила с Мари-Кристин, пыталась поговорить с Анжель. Но от них я смогла узнать немного. «Она была очень красива», «Самая красивая женщина в мире» — сказала Мари-Кристин. «У нее была такая внешность, которую невозможно было не заметить», — говорила Анжель. Жизнь вдали от города казалась ей скучной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120