Она тут же сообщила об этом Хьюмилити, а тот опустился на колени и возблагодарил Господа. Однако когда он поднялся с колен, она догадалась, что он вовсе не так сильно доволен, как ей показалось в первое мгновение.
Тамар, умея читать по глазам, как по писаному, поняла, что, хотя Хьюмилити считал себя мудрым, она была для него загадочным созданием со странным характером и постоянно меняющимся настроением.
У нее будет ребенок, цель их ночных объятий достигнута. Стало быть, до рождения младенца они не должны спать вместе. Да и как могло быть иначе? Ведь, молясь у ее постели, он постоянно заявлял Богу, что спит с ней лишь для этой цели.
— Господь услышал наши молитвы! — воскликнул он.
— Теперь, — не без злорадства сказала она, — вы можете с чистой совестью переселиться в мансарду.
Хьюмилити остолбенел, а она быстро продолжала:
— Разумеется, вам следует это сделать. Ведь после всех ваших заверений было бы досадно, если бы вы, разделяя со мной постель, стали предаваться греховной похоти.
Она знала, что привела его в ужас. Он сказал, что его жене не ведомо, что такое скромность, что она говорит вслух все, что приходит ей на ум. Он выразил надежду, что однажды она научится у пуританок скрывать свои мысли даже от себя самой.
Тамар улыбнулась. Она боялась, что последний месяц не привел ее душу ближе к спасению. Она была чище, когда дала обещание выйти за него, но увы! Замужество отдалило ее от спасения души.
Он перебрался в мансарду, и ей стало легче. Она снова стала хозяйкой в своем доме; ребенок в чреве чувствовал себя хорошо, и это было все, чего она хотела от Хьюмилити.
Она звала Аннис к себе в комнату или приходила к ней в домик. Они проводили время за шитьем, не переставая болтать о детях. Тамар, к собственному удивлению, шила с удовольствием, хотя раньше никогда этого не делала. Она мечтала лишь о младенце, и ей казалось, будто она еще никогда не была так счастлива. Она перестала думать о Вирджинии, ее мысли были поглощены будущим ребенком.
Как медленно ползли месяцы! На дворе весна, а ее младенец должен родиться только в декабре!
Однажды летним днем, когда подруги сидели с шитьем в саду, Аннис сказала:
— Мне кажется чудом, что вы с мистером Брауном соединились. Мы всегда думали, что у вас будет знатный жених. Один здешний джентльмен был без ума от вас. А вы вышли за пуританина! Ясное дело, добрее и благороднее человека не найти, я знаю. Я сказала Джону: «С таким человеком женщина должна быть счастлива, да только…»
— Что «да только»? — резко спросила Тамар. А Аннис вспыхнула и еще ниже склонилась над шитьем.
— Женщина должна быть счастлива с таким человеком, — взволнованно сказала Тамар, — но я не обыкновенная женщина, не правда ли, Аннис? Так оно и есть, не пугайся, мы с тобой это знаем. О Аннис, иногда мне кажется, будто я привязана к тьме шелковыми нитями, и никто, кроме меня, не видит их.
— А разве вы не спаслись, мисс?
— Нет, Аннис.
— Ах, это такое трудное дело — спастись. Дьявол крепко держит человека в своих когтях. Но ведь в вас нет ничего худого. Я говорю Джону: «В ней есть колдовская сила, но ведь не всякое колдовское худое. Ведь коли оно помогает людям, стало быть, не может быть плохим».
— Ты славное создание, Аннис.
— Я хотела бы всю свою жизнь служить вам, мисс.
— Ты не только моя служанка, но и подруга.
Аннис подвинулась поближе к Тамар.
— Одно время я думала, что вы возьмете в мужья мастера Бартли Кэвилла. Святые угодники! Подумать только! Кабы он был жив и вы вышли за него, вы были бы теперь леди Кэвилл и хозяйкой большой усадьбы. Я так и представляю вас себе во главе стола… в платье из шелка и бархата…
— Да, Аннис.
Вспомнив, что говорить о земных радостях грех, Аннис запнулась.
— Боюсь, я грешница, видно, я никогда не стану доброй пуританкой. Я тщеславна и радуюсь земным утехам. Ох и тяжко мне карабкаться к золотым звездам.
— Ты доберешься до звезд, я обещаю, — ответила Тамар, — про твои грехи никто и не вспомнит.
Аннис широко раскрыла глаза.
— Вы не сможете там помочь мне, мисс. Там дьявола никто не слушает.
Тамар засмеялась.
— Все эти разговоры о небесах надоедают мне. Я хочу быть счастлива здесь. Аннис, я все думаю, кто у меня родится. Мальчик или девочка? Надеюсь, что девочка, потому что мальчик, верно, будет похож на Хьюмилити… а девочка на меня. Как прекрасно видеть себя в миниатюре… Еще одна Тамар… но у которой отец не дьявол, а пуританин!
Она засмеялась так громко, что испугала Аннис.
После Аннис сказала Джону:
— Беременные женщины иной раз бывают до того чудные!
Младенец родился снежным декабрьским днем. Аннис находилась с Тамар, потому что за последние годы приобрела опыт повитухи. Ричард пригласил из Плимута лучшего врача. Но Тамар захотела, чтобы рядом была Аннис.
Тамар родила мальчика. Когда наконец боли прекратились и ей дали подержать младенца, она почувствовала, что наконец обрела счастье.
Мальчик был темноглазый с густым вихром на голове. Увидев его, она радостно засмеялась.
— Ах, мисс, вы не должны огорчаться, что родили не девочку, мальчик-то такой славный, — говорили ей.
— Я хотела девочку? Чепуха! Я хотела именно его.
Все мысли Тамар были только о сыне. Она приказала поставить его колыбель возле своей постели и никому не позволяла ухаживать за ним. Она не пеленала его, потому что ее в младенчестве тоже не пеленали, и не хотела закрывать его прекрасное тельце.
Аннис качала головой. Мол, нехорошо это. Дитя помереть может.
— Не умрет, я буду держать его в тепле. Пусть растет красивым, как его мать.
— Но, мисс! — воскликнула огорченная Аннис.
— Я знаю, что хорошо для моего малыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88