Разговор и далее продолжался в том же духе, и, несмотря на неприязнь к соседу по столу, я испытала сожаление, когда обед закончился. У меня бойцовская натура, и пикировка с Саймоном доставила мне удовольствие. Приятно поставить на место человека, спешащего судить других, не удосужившись сперва узнать о них правду.После обеда дамы перешли в гостиную, и я попыталась разговориться с Дамарис, но это оказалось нелегко: она была вежлива, но сдержанна и отвечала односложно, так что я решила, что ее прелестная головка просто-напросто пуста. К счастью, мужчины вскоре присоединились к нам, и Саймон Редверз немедленно завладел вниманием Дамарис, что несказанно огорчило Люка, но обрадовало меня. С чувством облегчения я вступила в беседу с викарием, рассказавшим мне о ежегодном благотворительном празднике, по традиции проходившем в усадьбе накануне Иванова дня. Сообщив, что в этом году они с женой хотят устроить спектакль или маскарад в развалинах аббатства, викарий выразил надежду на мою помощь в осуществлении этого замысла, каковую я ему тут же и пообещала.Вскоре после этого сэр Мэтью вдруг почувствовал себя плохо. Он обессиленно откинулся на спинку кресла, лицо его побагровело больше обычного. Доктор Смит поспешил к своему пациенту и с помощью Саймона и Люка отвел его наверх. Это происшествие, естественно, очень всех расстроило, несмотря на заверения доктора, что состояние сэра Мэтью не внушает опасений. Доктор сказал, что отправляется домой за пиявками, поскольку сэр Мэтью настаивает, чтобы ему пустили кровь именно этим дедовским способом.– Через день-другой сэр Мэтью совершенно поправится, – успокоил он нас, направляясь к двери.Но праздничное настроение пропало, и вскоре гости разъехались...Когда мы с Габриелем поднялись к себе в спальню, часы показывали половину двенадцатого. Обняв меня, Габриель заявил, что я держалась прекрасно и он гордится мной.– Не уверена, что все разделяли твой восторг.– Кто же посмел не поддаться твоим чарам?– Например, твой кузен.– А, Саймон! Он во всех видит только плохое. К тому же его гложет зависть: он бы с радостью отказался от Келли Грейндж ради Забав. И неудивительно: Келли Грейндж чуть не вдвое меньше этого дома – обыкновенная старая усадьба.– Не понимаю, почему желание завладеть Забавами отражается на его отношении ко мне.– Не исключено, что у него появился новый повод завидовать мне.– Глупости!Вдруг Пятница подскочил к двери и стал с яростным лаем кидаться на нее, словно желая сломать.– Боже, что это с ним? – вскричала я. Габриель побледнел.– За дверью кто-то стоит, – прошептал он.– И этот кто-то явно не нравится Пятнице. – Я повернулась к псу. – Тихо, Пятница.Но тот не послушался и продолжал, заливаясь лаем, бесноваться у двери. Пришлось взять его на руки и выглянуть в коридор.– Кто здесь? – спросила я.Ответом мне была тишина, но Пятница не успокоился, – он отчаянно брыкался, стараясь вырваться из моих рук.– Кто-то его встревожил, – сказала я. – Дай-ка мне поводок, а то он, чего доброго, выскочит на балкон и сорвется.Пристегнув Пятнице поводок, я опустила его на пол, и он бросился вперед по коридору, буквально таща меня за собой. Подбежав к двери слева от балконной, он принялся царапать ее когтями. Я взялась за ручку – дверь оказалась незапертой, за ней был большой пустой чулан. Пятница тут же влетел в него и принялся обнюхивать углы.На всякий случай я выглянула на балкон, там тоже было пусто.– Видишь, Пятница, – проговорила я, – здесь никого нет, так что успокойся.Мы вернулись в спальню. Габриель стоял у стола спиной ко мне. Когда он повернулся, я увидела, что он смертельно бледен, и ужасная догадка пронзила меня: он боялся того, что было за дверью, и все же отпустил меня одну... Неужели мой муж – трус?Но я поспешила тут же отбросить эту мысль.– Много шума из ничего, – весело сообщила я.Пятница, похоже, совершенно развеял свои тревоги: не успела я отстегнуть поводок, как он забрался в корзину и преспокойно улегся.Готовясь ко сну, я размышляла, что же могло так напугать Габриеля. Вспомнив разговор за обедом, я подумала: может, он боится привидений? А его болезненный интерес к балконам... Впрочем, этот дом действительно навевает жуткие фантазии.На следующий день пропал Пятница. Уже наступили сумерки, когда я вдруг поняла, что с утра его не видела. Весь день я была занята – вчерашние гости приезжали выразить благодарность за прием.Первым явился Саймон Редверз на великолепной серой лошади. Увидев его в окно, я решила не покидать своей комнаты, пока он не уедет, опасаясь только, что он может остаться к завтраку. Однако, спустившись вниз, я с облегчением обнаружила, что он уже откланялся. Вскоре в аллее показался одноконный экипаж доктора Смита; доктор счел своим долгом навестить сэра Мэтью, а Дамарис – нанести визит вежливости. За ними последовали и остальные, и день превратился в продолжение вчерашнего приема.Перед самым обедом, обнаружив отсутствие Пятницы, я слегка встревожилась. Обед прошел уныло, почти в полном молчании. Сэр Мэтью по-прежнему лежал в своей комнате, и домашние были явно обеспокоены его болезнью, хотя и уверяли меня, что такие приступы у него нередки.После обеда Пятница так и не появился, его корзина была пуста, и меня охватили недобрые предчувствия. Неужели он потерялся?А вдруг его украли... Кто знает, может, в окрестностях Киркленд Морсайд расположился цыганский табор. Вспомнив, сколько ему пришлось выстрадать от жестокости предыдущей хозяйки, я совсем расстроилась. Накинув легкий жакет, я торопливо сбежала вниз и, не найдя Габриеля, отправилась на поиски одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89