Тебе не стоит утомляться, это очень вредно.Я была так захвачена самыми противоречивыми чувствами, что мне было действительно необходимо побыть одной и все обдумать. К тому же я немного устала.– Пожалуй, я так и сделаю, – согласилась я.– Завтра мы еще будем здесь, – напомнила мне Агарь. – Утром можем втроем поехать на прогулку. Рут, ты присоединишься к нам?– Боюсь, утром у нас будет много посетителей. Ведь завтра – День подарков День подарков – 26 декабря, второй день Рождества, когда состоятельные люди делают подарки слугам, почтальону, посыльным и т. п.

.– Ну, посмотрим, – сказала Агарь. – Доброй ночи, дорогая. Тебе и в самом деле пора ложиться, день был долгим.Я поцеловала ей руку, в ответ она притянула меня к себе и прижалась сухими губами к моей щеке. Затем я подала руку Саймону. К моему изумлению, он наклонился и на мгновение приник к ней нежным, горячим поцелуем. Я залилась краской и мысленно пожелала, чтобы Рут этого не заметила.– Ну, иди, Кэтрин, – сказала Рут, – не прощайся с гостями, они тебя извинят.Я незаметно удалилась, но, оказавшись в своей комнате, поняла, что заснуть не смогу, слишком велико мое волнение. Я зажгла свечи, и, не раздеваясь, прилегла на кровать. Некоторое время я лежала, рассматривая кольцо и вертя его на пальце. Это кольцо, несомненно, было дорого Редверзам, и своим подарком они показывали, что хотели бы видеть меня членом своей семьи.А ведь именно так я лежала в ту ночь, когда в комнату прокрался монах... Перебрав в голове все последующие события, я пришла к выводу, что время не терпит. Я стала быстро уставать, мне тяжело даже высидеть в гостиной до конца вечера. Загадку надо разрешить как можно скорее. Если бы только найти подземный ход... и рясу...Пожалуй, сегодня днем мы недостаточно внимательно осмотрели галерею менестрелей. Правда, мы обнаружили чулан, но нам не пришло в голову заглянуть за все гобелены. Интересно, давно ли их снимали?Я вскочила, горя желанием немедленно продолжить поиски. В коридоре были слышны голоса, доносившиеся из гостиной, расположенной на этом же этаже. Я спустилась по лестнице, открыла дверь галереи и вошла.Галерея была освещена лишь отблеском свечей, горевших в канделябрах на стенах холла. Пожалуй, в такой темноте мне едва ли удастся что-нибудь разглядеть. Я перегнулась через перила и посмотрела вниз. Отсюда мне был хорошо виден весь холл, за исключением той его части, что располагалась прямо подо мной.Вдруг дверь отворилась, и на пороге, заслоняя свет, возникла фигура. На секунду я подумала, что это монах, и, несмотря на свое недавнее желание поскорей его найти, вздрогнула от ужаса.Но это был не монах, а человек в обычном черном фраке, и, когда он прошептал: «Это вы, Кэтрин...», я узнала голос доктора Смита.– Что вы здесь делаете? – спросил он так же приглушенно.– Никак не могла уснуть.Он подошел ко мне и встал рядом, опершись на перила. Несколько минут мы стояли молча, потом доктор прижал палец к губам и шепнул:– Там кто-то есть.Меня удивила его таинственность, ведь в доме было столько гостей, и я уже собиралась сказать ему об этом, когда он схватил меня за руку и увлек в глубь галереи.Внизу раздались голоса.– Дамарис! Наконец-то мы одни. – Звук этого голоса отозвался во мне почти физической болью. Не только слова, но и тон, каким они были произнесены, не оставляли места сомнению – в них сквозили нежность и страсть. Я узнала голос Саймона.Ему ответила Дамарис:– Я боюсь. Отцу это не понравится.– В подобных делах, Дамарис, надо думать не о родителях, а о себе.– Но сегодня он здесь. Вдруг он нас видит...Саймон засмеялся, и они вышли на середину холла. Рука Саймона обнимала стан девушки. Я отвернулась, не в силах смотреть. Только бы они нас не заметили! Мое унижение будет полным, если Саймон узнает, что я подсматривала за его свиданием с Дамарис.Я прошла к выходу из галереи, доктор следовал за мной по пятам; мы поднялись на второй этаж. Доктор был погружен в свои мысли и едва замечал меня.– Я запрещу ей встречаться с этим волокитой! – решительно сказал он.Я молчала. Сжав руки, я потрогала кольцо, еще так недавно казавшееся мне залогом чего-то важного.– Боюсь, в делах такого рода от запретов мало толку, – заметила я.– Ей придется подчиниться, – отрезал доктор. Вены на его висках вздулись. Никогда мне не приходилось видеть его в таком гневе, – столь сильное чувство, по моему мнению, доказывало его любовь к дочери. Я была растрогана, ведь именно такой родительской заботы мне не хватало из-за постоянных отлучек моего настоящего отца.– Саймон весьма настойчив, – проговорила я с неожиданной для самой себя злостью. – Мне кажется, он умеет добиваться своего.– Простите, я совсем забыл о вас, а вам нужно отдыхать. Я был уверен, что именно для этого вы и ушли к себе. Как вы оказались на галерее?– Не могла заснуть – видимо, была слишком взволнована.– Что ж, это послужит предостережением нам обоим.– А что вы делали на галерее? – вдруг спросила я.– Я знал, что они в холле.– Понимаю. Вам не по душе их возможный союз?– Союз? Он никогда на ней не женится. У миссис Редверз свои планы относительно внука. Он возьмет себе жену по ее выбору, и уверяю вас, это будет не моя дочь. И потом… она неравнодушна к Люку.– Вы уверены? Не сказала бы.– Люк очень ей предан. Будь они оба старше, их брак уже был бы делом решенным. Нельзя допустить, чтобы мою дочь погубил этот...– Вы невысокого мнения о его нравственности.– Его нравственности!.. Вы здесь недавно и не знаете о его репутации в наших краях. Но уже поздно, а я вас задерживаю. Мне нужно немедленно увезти Дамарис домой. Спокойной ночи, Кэтрин.Он ласково пожал мою руку – ту самую, на которой сверкало кольцо Редверзов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89