— сказала она таким тоном, будто меньше всего ожидала увидеть меня возле моей же комнаты. — Как приятно вас видеть. Очень давно мы с вами не встречались. Вы были чем-то очень заняты.— Да, уроки… — сказала я неопределенно.— Я не их имела в виду, — она бросила острый взгляд в приоткрытую дверь моей комнаты. — Я бы хотела поговорить с вами.— Тогда пойдемте ко мне.— Прекрасно!Она на цыпочках вошла в комнату с таким видом, будто мы с ней заговорщики. Окинув комнату взглядом, она сказала:— Здесь очень приятно. Очень. Я думаю, вам здесь хорошо. И вам было бы жаль отсюда уехать.— Да, мне было бы жаль, если бы я отсюда уехала.— Я видела вас с викарием. Я думаю, его считают очень красивым молодым человеком.— Возможно.— А вы, миссис Верлейн? — резкость ее вопроса вызвала во мне некоторое замешательство.— Да, думаю, и я тоже.— Я слышала, что он собирается занять очень хорошее место. Ну, этого следовало ожидать. У него прекрасные связи. Он будет продвигаться, несомненно. И подходящая жена, это то, что ему сейчас нужно.На моем лице промелькнуло раздражение, и, вероятно, заметив это, Сибила сказала:— Я испытываю к вам глубокое расположение. Мне не хотелось бы, чтобы вы уехали. Вы для меня уже стали как бы частью этого дома.— Спасибо.— Конечно, здесь каждому отведена своя роль. Даже для такой безликой, как Эдит. Бедное дитя, эта Эдит, но и она оставила здесь свой след, и немалый. Бедняжка!Я уже жалела, что предложила ей войти. Надо было с ней остаться в коридоре, там было бы легче от нее отделаться.— А ведь сэр Уилльям заболел, — продолжала Сибила, — именно из-за того потрясения, которое вызвала в нем ваша игра.Я с некоторым негодованием сказала:— Как я уже говорила, я исполняла тогда только то, что мне положили на рояль.Глаза Сибилы внезапно вспыхнули — две сверкающие голубые точки в складках морщин.— О, да, я знаю… но кто дал вам сыграть именно это произведение, как вы думаете, миссис Верлейн?— Мне бы очень хотелось это знать.Сибила напряглась и зашагала по комнате. Как я уже заметила, это означало, что она сейчас сообщит мне то, ради чего пришла сюда.— Я помню тот день, когда она это играла…— Кто? — спросила я.— Изабелла. Она играла весь день. Ей как раз удалось найти переложение для фортепьяно. «Пляска смерти», — Сибила начала фальшиво напевать мелодию, отчего та прозвучала совсем жутко. — «Пляска смерти», — произнесла она задумчиво. — И все время, пока Изабелла играла, она думала о смерти. Потом она взяла револьвер и ушла в лес. Вот почему Уилльям не мог выдержать этой музыки. И он никогда бы не положил вам эту вещь для исполнения.— Но ведь кто-то это сделал?Она вдруг рассмеялась, и я спросила:— Вы знаете кто?Она многозначительно кивнула.— О, да, миссис Верлейн. Я знаю.— Но ведь тот, кто это сделал, хотел намеренно расстроить сэра Уилльяма, вызвать у него шок, ведь он больной человек.— Ну и что, — сказала Сибила. — А зачем он строит из себя такого добропорядочного. Он ведь не такой. Я могу вам это доказать. Так почему бы его и не расстроить.— Но это могло убить его.— Вы думали, что это сделал Нейпьер. Они ведь поссорились, и Уилльям пригрозил Нейпьеру, что выгонит его из дома. Только подумать! Почему Нейпьер должен уходить из дома. Почему сэр Уилльям может притворяться таким хорошим. Один раз…— Мисс Стейси, — прервала я ее, — это вы положили те ноты на рояль?Она сжалась, как ребенок, и кивнула.— Теперь вы знаете, — сказала она, — что не следует судить Нейпьера слишком строго.Она не в своем уме, подумала я. И это очень опасно. Но я все-таки была рада, что она пришла ко мне в комнату. По крайней мере, теперь я знаю, что Нейпьер не виноват.
У меня из головы не шла та мозаика. Я не могла избавиться от мысли, что в ней заключено что-то важное. Я снова начала ходить на раскопки, стараясь вспомнить все, что мне рассказывала об этом Роума. Однажды утром я встретила там Нейпьера.— Вы опять стали приходить сюда, — сказал он. — Я знал, что могу встретить вас в этом месте.— Вы меня здесь уже видели?— Много раз.— Когда я не знала об этом? Очень неприятно слышать, что за тобой наблюдали, когда тебе это было неизвестно.— Что тут особенно неприятного, если вам нечего скрывать, — возразил Нейпьер.— Не думаю, что есть настолько добродетельные люди, которым это безразлично.— Здесь вопрос не в добродетели. Например… кто-то занят вполне достойным делом, но оно требует… анонимности. В таком случае этому человеку будет очень неприятно узнать, что за ним наблюдают.— Что же это может быть за дело?— Например, человек, скрывая свое имя, приезжает в какое-то место, чтобы раскрыть тайну исчезновения своей сестры.У меня перехватило дыхание.— Так вы знаете!— Было не столь уж трудно узнать.— И давно вам это стало известно?— Почти сразу после вашего приезда.— Но…Нейпьер рассмеялся.— Я хотел знать о вас как можно больше, а так как вы были вдовой известного человека, то это упростило мою задачу. У вас был прославленный муж и сестра, хорошо известная в своих кругах. Так что вы должны согласиться, что получить нужную мне информацию не составило большого труда.— Но почему вы не сказали мне?— Это бы поставило вас в неловкое положение. Мне хотелось, чтобы вы сами признались, если сочтете это нужным.— Но если бы я сказала, кто я, то мне никогда не разрешили бы приехать сюда.— Всем не надо было говорить. Только мне.— Что вы теперь намерены делать?— Точно то, что делал и раньше.— Вы сердитесь на меня?— Зачем? Ведь я уже давно обо всем знаю.— Вы меня не одобряете?— Нет, я вами восхищаюсь.— Почему?— Потому что вы решили приехать сюда… потому что вы так любите свою сестру, что вам безразлична опасность, какой вы себя подвергаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111