— Вижу, что вы готовы взять сторону Нейпьера. Но вы не знаете его. Он злой. Он завидовал своему брату, красавцу Бо. Он желал себе того, что имел Бо… поэтому и убил его. Он был способен на такое, я знаю. И другие знают.— И все же я уверена, что не все так думают… Сибила прервала меня:— Как вы можете быть такой самоуверенной, миссис Верлейн? Что вы знаете? Вы думаете, если Уилльям вернул его домой и женил на Эдит, то… Но Уилльям тоже жестокий человек. Все мужчины в этом доме жестокие… кроме Бо. Бо был красавец. Бо был добрым. И должен был умереть. — Она отвернулась. — Простите меня. До сих пор не могу успокоиться. Не могу забыть.— Понимаю, — я отвела взгляд от страшного портрета юного Нейпьера. — Очень было любезно с вашей стороны показать мне свои картины. Но теперь мне надо идти в свою комнату. Я могу скоро понадобиться.Сибила кивнула.— Надеюсь, вы еще придете и посмотрите другие мои работы.— С удовольствием, — ответила я.— Когда? Скоро? — произнесла она просящим, как у ребенка, голосом.— Как только вы будете столь добры, чтобы пригласить меня.Сибила радостно закивала и потянула за шнур звонка. Пришла служанка, и Сибила попросила ее проводить меня в мою комнату.Когда я пришла к себе, там меня уже ждала Элис.— Меня послали передать вам, — сказала она, — что сегодня вы будете обедать с нами в маминых покоях. Я зайду за вами в семь часов.— Спасибо, — ответила я.— У вас встревоженный вид. Сэр Уилльям хорошо вас принял?— Да. Я играла для него. И, кажется, ему понравилось. Но я заблудилась на обратном пути и случайно встретила мисс Стейси.Элис понимающе улыбнулась.— Да, она немного… странная. Надеюсь, это встреча не очень вас смутила.— Она показала мне свою студию.Элис удивилась.— Вы, должно быть, очень ее заинтересовали. Ее картины вы тоже видели?Я кивнула.— На одной из них — вы, миссис Стейси и Оллегра.— Неужели? Она не говорила, что пишет наш портрет. Как он, хорош?— Сходство передано превосходно.— Мне бы хотелось посмотреть его.— Мисс Стейси наверняка вам его покажет.— Знаете, она бывает временами немного ненормальная. У нее была несчастная любовь. Кстати, вы не заметили ничего странного в наших именах?— В именах?— Да, но именно в соединении наших имен. Они как раз, как в одном стихотворении… Вы любите поэзию?— Да, есть вещи, которые я очень люблю, — ответила я. — А какое стихотворение ты имеешь в виду?— Лонгфелловское… Можно, я прочту ту часть, которая мне особенно нравится? Я знаю ее наизусть.— Да, пожалуйста.Элис сложила руки за спиной и, опустив глаза, продекламировала:В приоткрытую дверь в свете лампы ночнойВижу скромную Элис, озорную Оллегру,Подле — Эдит с копной золотистых волос.То шепоток встрепенется, то молчанье средь них.Но я знаю, я вижу по задорным глазам,Замышляют они, строят планы они,Как меня чем-нибудь поразить.Элис подняла на меня глаза. Они сияли.— Видите, — сказала она. — Озорная Оллегра. Эдит с золотистыми волосами, и я, — скромная Элис, разве не так? Видите — это о нас.— И вы строите планы, как кого-нибудь чем-нибудь поразить?На губах Элис появилась ее обычная слабая, тихая улыбка. Затем она сказала со своей неизменной скромностью:— Мне кажется, все мы временами чем-нибудь поражаем друг друга. 3 В тот день я обедала с миссис Линкрофт и Элис. Миссис Линкрофт приготовила еду сама, так как помимо спальни и гостиной в ее распоряжении была и маленькая кухня.— Когда в доме принимали гостей, а в свое время это бывало часто, — объяснила она, — я посчитала, что иметь у себя небольшую кухню намного удобнее. И слугам меньше хлопот, и мне самой приятнее. Теперь, я думаю, и вы, миссис Верлейн, можете обедать здесь. Элис тоже будет с нами, правда, время от времени сэр Уилльям любезно приглашает ее обедать с семьей. Возможно, и вас он иногда будет звать к своему столу.Обед прошел тихо и приятно, и был отменно вкусен. Элис сидела все это время молча, и я подумала, что отныне буду мысленно звать ее скромница-Элис.Миссис Линкрофт рассказала мне о болезни сэра Уилльяма: год назад с ним случился удар, и с тех пор он сильно сдал. Затем мы заговорили о музыке.— Его жена часто играла ему на фортепьяно, — сообщила мне миссис Линкрофт. — Мне кажется, что, когда мистер Нейпьер вернулся, сэру Уилльяму вспомнились прежние времена, и он решил, что в доме снова должна звучать музыка.Как сильно, видимо, сэр Уилльям любил свою жену, раз после ее смерти запретил в доме музыку, подумала я тогда.— Уже и сейчас видны перемены к лучшему, — продолжала миссис Линкрофт. — Но со временем их будет еще больше, поскольку мистер Нейпьер и Эдит поженились, — она с улыбкой сделала паузу, пока подававшая на стол служанка не вернулась на кухню. — Теперь пойдет более нормальная жизнь в доме, — продолжила она. — Большое облегчение, что Нейпьер взял управление поместьем в свои руки. Он деятелен, первоклассный наездник, отныне он ездит всюду верхом, во все вникает со знанием дел. Даже сэр Уилльям вынужден согласиться с этим.Я молча ждала продолжения рассказа, но, видимо, миссис Линкрофт посчитала, что и так сказала слишком много.— Не хотите ли еще пирога?Я с благодарностью отказалась, отметив, что пирог приготовлен превосходно.— Вы умеете ездить верхом, миссис Верлейн? — спросила миссис Линкрофт некоторое время спустя.— Мы с сестрой ходили в школу верховой езды, и случалось, катались верхом, когда бывали за городом. Но мы жили большей частью в Лондоне, а там нет таких возможностей для верховой езды, как здесь. Кроме того, у нас было много других занятий.— Ваша сестра тоже музыкант?— О, нет… нет… — и тут я запнулась, наступила пауза… Я поняла, как легко могу себя выдать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111