Интересно, как все они поведут себя, если узнают, что я сестра той женщины, которая каким-то загадочным образом исчезла из Лоувет Стейси несколько месяцев назад.— Мой отец был профессором, — начала я не совсем уверенно. — Сестра помогала ему в работе.— У вас в семье, видимо, все были талантливы.— Мои родители придерживались прогрессивных взглядов на образование, и нас обучали, не делая скидку на то, что мы девочки. Мальчиков в семье не было. Возможно, если бы родители имели еще и сына, то наше обучение пошло бы несколько иначе.Неожиданно в разговор вступила Элис.— Я бы хотела, чтобы меня обучали именно так, — сказала она, — как вас и вашу сестру. Наверное, вам бы хотелось быть сейчас рядом с ней, а не здесь.— Моя сестра умерла, — ответила я коротко. Мне показалось, что Элис хотела спросить меня о чем-то еще, но миссис Линкрофт остановила ее взглядом и заговорила сама.— Как это печально. Мы очень сочувствуем.Все замолчали в некоторой растерянности, не зная, что сказать, и тогда я решила спросить, хорошо ли ездят верхом мои ученицы.— Мистер Нейпьер решительно взялся научить Эдит верховой езде. Они вместе совершают каждое утро прогулку верхом. Я думаю, она уже сделала большие успехи.— Не сделала, — уверенно заявила Элис. — И даже хуже того — она теперь боится.— Боится? — переспросила я.— Эдит по натуре очень робкая, а мистер Нейпьер пытается сделать ее смелой, — пояснила Элис. — Но она все равно всегда предпочтет трястись на старом Сильвере, чем скакать на любой другой прекрасной лошади, которую выбирает ей Нейпьер.Миссис Линкрофт снова строго посмотрела на дочь. И я тогда подумала, что, может быть, столь поразительно скромное поведение Элис вызвано тем, что ее постоянно подавляют.Когда обед закончился, я провела за разговором у миссис Линкрофт что-то около часа, а затем она сама предложила мне пойти отдохнуть, так как дорога была утомительна. Я отправилась к себе, но несмотря на усталость, спала урывками. То и дело всплывали воспоминания о том, что я видела и узнала за этот день, но я убеждала себя: как только моя жизнь войдет здесь в рабочую колею, все встанет на свои места.
Завтрак мне подали в мою комнату. Когда я уже допивала кофе, в комнату постучала Эдит.Она вошла в амазонке глубокого голубого цвета и черной шляпке в форме котелка. Выглядела она очень хорошенькой.— Вы собираетесь покататься верхом? — спросила я.Эдит едва заметно содрогнулась. Ей трудно скрывать свои чувства, подумала я.— Не сейчас, немного позже, — ответила Эдит. — Но у меня может не остаться времени, чтобы переодеться, а я бы хотела поговорить о вами о наших занятиях.— Хорошо.— Потом я провожу вас в дом настоятеля, где проходят уроки у других девочек. Вам, вероятно, необходимо будет согласовать время ваших занятий с уроками, которые дает настоятель. И еще мне хотелось бы сказать вам: я так надеюсь, что не разочарую вас.— Я уверена в этом. У вас, несомненно, есть музыкальные способности.— Мне очень нравится играть на фортепьяно. Это… помогает мне, когда… бывает грустно.— Так не начать ли нам прямо сейчас?Эдит провела меня в классную комнату, к которой примыкала еще одна, поменьше, где стояло пианино.Я послушала, как Эдит играет, затем мы поговорили с ней о наших будущих занятиях. Я сразу поняла, что кое-что она уже умеет. Несомненно, Эдит будет прекрасной ученицей, трудолюбивой и увлеченной. Музыка станет доставлять ей подлинное наслаждение, однако большим музыкантом она никогда не станет. Но другого я и не ожидала, поэтому могла уже без труда представить, как пойдут наши занятия.— Понимаете, музыка — это единственное, в чем я действительно чувствую себя хоть немного уверенной, — сказала Эдит с неожиданной откровенностью.— Думаю, со временем вы станете еще более уверенной в себе.Мои слова доставили ей очевидную радость, и, оживившись, она предложила проводить меня в дом настоятеля.— Это всего в пятнадцати минутах ходьбы отсюда. Вы бы хотели пройтись или лучше поехать в коляске?Я ответила, что мне приятнее было бы пойти туда пешком, и мы тотчас отправились.— Скорее всего у девочек с утра будут уроки с Джереми Брауном, он всегда с ними занимается в это время, — сказала Эдит, слегка покраснев, что с ней случалось, как я успела заметить, довольно часто. — Мистер Браун — здешний викарий.— Он был и вашим учителем?Эдит, улыбнувшись, кивнула. Затем, внезапно помрачнев, добавила:— Но, конечно, после того… после замужества я уже у него не занимаюсь. Мистер Браун очень хороший преподаватель. — Эдит вздохнула. — Он вам наверняка понравится, и здешний священник тоже.Мы подошли к очаровательному старому дому из серого камня. Невдалеке виднелась церковь с высоким шпилем.Миссис Ренделл приветствовала меня как старую знакомую и, предложив отвести меня в кабинет настоятеля, вопросительно взглянула на Эдит. Я заметила, что многим было затруднительно решить, как теперь обращаться с Эдит, видимо, потому, что ее уже нельзя было считать девочкой, но и на замужнюю даму она не походила.— Не беспокойтесь, миссис Ренделл, — сказала Эдит. — Я пойду в классную и посижу там.Миссис Ренделл слегка повела плечами, как бы выражая этим, что поведение Эдит, на ее взгляд, несколько странно, и затем повела меня к священнику.Его кабинет оказался уютным и светлым, с большим окном, выходящим на ухоженный газон, примыкавший к церковному двору. Вдалеке виднелись надгробные камни, и при лунном свете, подумалось мне, этот пейзаж выглядит, наверное, немного жутковато. Но у меня не было времени развивать фантазии на эту тему, так как мне навстречу поднялся священник. Его сдвинутые на лоб очки готовы были вот-вот свалиться;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111