После смерти Пьетро удостоился еще больших почестей, чем при жизни. Как бы он стал упиваться ими, если бы мог.Шум и речи кончились, и я осталась одна в такой беспросветной пустоте, что меня охватило глубочайшее отчаяние.Добрая Роума! Она стала для меня единственным утешением. Я с благодарностью ощущала, что она готова сделать все, чтобы только вывести меня из депрессии. Раньше мне часто казалось, что я совершенно чужая в своей семье, особенно остро я это чувствовала, когда Роума и родители говорили вместе о своей работе. Теперь было по-другому. Я узнала, какую огромную поддержку и уверенность дает ощущение семейных уз, и за это я была очень благодарна Роуме.Сама того не подозревая, она оказалась единственным человеком, который поддержал меня в тот момент.— Возвращайся в Англию, — сказала она. — Поживешь со мной в экспедиции. Мы сделали совершенно невероятную находку — возможно, это — древнейшее поселение римлян в Британии, если не считать Веруламиума Древний город на территории графства Кент, сущестовавший еще до римского завоевания.

.Я с благодарностью ей улыбнулась. Мне так хотелось выразить ей всю свою признательность, но что-то сковывало меня, может быть, какие-то неосознанные воспоминания.— Но от меня не будет никакого толка, — возразила я. — Одни неудобства.— Глупости! — Роума снова взяла на себя роль старшей сестры и была готова заботиться обо мне, не задумываясь о том, хочу я этого или нет. — В любом случае ты должна приехать хотя бы ненадолго.И я действительно поехала в Лоувет Милл. Роума представила меня своим коллегам по экспедиции, и я почувствовала за нее гордость, увидев, с каким уважением все к ней относятся. Она много и с воодушевлением рассказывала о своей работе. И я вдруг тоже начала испытывать некоторый интерес к ее раскопкам, хотя, наверное, этому в немалой степени способствовало то, что мне было хорошо в обществе Роумы, и я чувствовала, что она тоже стала ко мне более привязана.Недалеко от раскопок находилась сторожка, которую сэр Уилльям предоставил Роуме. В ней было все очень просто устроено: пара кроватей, стол, «несколько стульев, ну и еще кое-какие вещи. Комната на первом этаже была завалена археологическими инструментами: лопатами, кирками, скрепками и метелками. Роуму очень устраивал этот домик, потому что он был расположен совсем близко от раскопок, в то время как другим археологам приходилось снимать комнаты в домах, разбросанных по всей округе, а некоторые жили в гостинице Лоувет Милла.Роума, взяв меня на раскопки, с гордостью показала главную находку, — поразительный мозаичный тротуар, выложенный из белого известняка и красного песчаника строгим геометрическим узором. Она также считала, что мне совершенно необходимо увидеть три римские ванны, найденные на месте раскопанной виллы, что доказывало, что эта вилла принадлежала очень знатному и богатому римлянину. Там были ванны tepidarium, caledarium и frigidarium. Роума с особым вкусом и удовольствием произносила римские термины, и, видя ее в таком воодушевленном состоянии, я снова начинала чувствовать вокруг себя жизнь.Роума сводила меня в Фолкстоун, чтобы показать лагерь Цезаря. Я дошла с ней пешком до Шугар Лоуф Хилл к колодцу св. Фомы, у которого отдыхали паломники по пути к гробнице св. Фомы из Бекета. Мы поднялись с ней на самое высокое место в лагере Цезаря, сто тридцать метров над уровнем моря. Никогда не забуду, как стояла там Роума с развевающимися на ветру волосами, глаза ее горели от восторга в то время, как она показывала мне на земляные укрепления и рвы. Был ясный день. Я смотрела на тихое мерцающее в солнечных лучах море, видимость была миль на двадцать вдаль, и я могла ясно различить очертания берега, где начиналась когда-то галльская земля Цезаря, и представить себе, как оттуда отправлялись в поход его легионы.В другой раз мы поехали осмотреть замок Ричбург, где, как сказала Роума, сохранился самый значительный памятник времен римских завоеваний — крепость Ритупиае.— При Клавдии здесь располагалось главное место высадки римской армии, направлявшейся в Британию из Болоньи. По этим стенам ты можешь представить, какое это было мощное сооружение.С огромным удовольствием она показывала мне винные погреба, амбары, руины храма. Невозможно было не заразиться ее волнением, с каким она рассказывала о массивной кладке из портлэндского камня, о бастионах, остатках откидного моста и о подземном ходе.— Хорошо бы и тебе заняться археологией, — произнесла Роума со слабой надеждой в голосе.Она, действительно, полагала, что, если я увлекусь археологией, то обрету замену тому, что потеряла. Мне хотелось сказать ей, что для меня ее любовь, ее увлеченность своим делом оказались этой заменой, и теперь я больше не чувствую себя одинокой.Но говорить Роуме такие вещи было совершенно невозможно. Она бы ответила на это:» Не болтай чепуху!»Но я дала себе обещание, что впредь стану видеться с ней чаще, что обязательно буду интересоваться ее работой. Я должна дать ей почувствовать, как я рада, что она моя сестра.Чтобы отвлечь меня от грустных мыслей, она попросила меня помочь ей в реставрации мозаики, которую обнаружили во время раскопок. Эта работа требовала особых навыков, и в мою задачу входило только подавать кисточки и растворы. Находка представляла собой желтоватый диск, на котором была изображена какая-то картина, и было необходимо как можно полнее восстановить это изображение. Собрать мозаику из сохранившихся кусочков — весьма тонкая работа, сказала мне Роума, но если эта работа будет закончена, ее обязательно возьмут в Британский музей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111