— Я не согласна, что они вообще появляются.— Сегодня ночью в часовню явится привидение, вот увидите, — заверила меня Оллегра. Элис содрогнулась.— Я буду следить из окна, — заявила Оллегра.— Ты не можешь простоять там целую ночь, — сказала Элис.— Нет, я не спущу глаз с часовни. Будет темно, и я сразу увижу, когда вспыхнет свет.— Давайте оставим эту тему, — предложила я. — Элис, пожалуйста, сыграй еще раз менуэт. Прошлый, раз у тебя неплохо получилось. Но, как я тогда сказала, тебе надо было над ним еще поработать.Элис проворно встала и подошла к фортепьяно. Следя за тем, как ее старательные пальцы выводят мелодию, я думала об этих двух девочках, Элис и Оллегре. Они очень хорошо подходят друг другу, потому что очень разные. Элис помогает сдерживать необузданную Оллегру, а та умеет сбить с Элис ее чопорность. Милые, славные девочки.
На следующее утро ливень поутих. Начало проясняться. После завтрака я отправилась с девочками в дом настоятеля.— Я была права, миссис Верлейн, — сказала Оллегра, когда мы шли по аллее к церкви. — Прошлой ночью мы снова видели свет, верно, Элис?Элис кивнула.— Он казался таким ярким, потому что вокруг было страшно темно.— Элис хотела пойти и сказать вам, но мы не сделали этого, потому что вы все равно не верите.— Это был наверняка свет какой-нибудь повозки или что-нибудь в этом роде, — сказала я.— О, нет, миссис Верлейн. Дорога проходит в другой стороне.— Кто бы этим ни занимался, он, но всей видимости, глупец, — сказала я.— Или мертвец. Ведь мертвецу дождь нипочем.— Давайте не будем отвлекаться на такие разговоры. Сегодня у нас много работы. На урок первой я возьму Сильвию.Когда мы подошли к дому настоятеля, в дверях нас встретила миссис Ренделл. Она стояла с суровым видом, сложив руки на груди.— Сильвия не сможет сегодня заниматься, — объявила она, глядя сквозь меня. — Она плохо себя чувствует. Мне пришлось даже послать за доктором.— Жаль, что она заболела, — сказала я. — Очень надеюсь, что Сильвия скоро поправится.— Не понимаю, как это получилось. Ее всю трясет, она чихает… совершенно простужена.Она провела нас в дом.— Ах, вот и ученицы! — пропела она елейным голоском спускавшемуся по лестнице Годфри. — Я им как раз сейчас объясняла, что случилось с Сильвией. Бедняжке придется провести несколько дней в постели.— Это доктор распорядился? — спросил Годфри.— Нет, я сама. Доброе дитя, она вчера настояла на том, чтобы отнести суп бедной миссис Коули. Я ей говорила, что слишком сыро, но Сильвия сказала, что неважно, если она насквозь промокнет, важно, чтобы у миссис Коули вечером был суп.— Просто ангел, а не девочка! — прокомментировал безо всякого выражения Годфри.Я сказала, что поскольку Сильвия не в состоянии сегодня заниматься музыкой, то мне нет смысла оставаться, так как я могу провести урок с Элис и Оллегрой в Лоувет Стейси. Это так обрадовало миссис Ренделл, что она улыбнулась мне на прощание почти милостиво.По дороге домой я размышляла о Сильвии. Интересно, подумала я, не простудилась ли она вчера в ельнике, не она ли зажигала свет в разрушенной часовне?У нее не хватило бы смелости. А может быть, и хватило? Она странная девочка, и о ней я знаю меньше всего.
Годфри стоял, прислонившись к ограде у склепа Стейси. Было около трех часов дня. В это время мы обычно могли, не договариваясь, встретить друг друга около склепа, поэтому я и пришла сюда. Уединенность этого места, поросшего высокой травой и тенистыми деревьями, способствовала тому, что у нас появилась привычка здесь встречаться.— Как больная? — спросила я.— Бедняжка Сильвия, у нее высокая температура, и врач сказал, что она пролежит в постели несколько дней.— Вы думаете, это из-за того, что она промокла под дождем?— Она была простужена уже несколько дней. Она часто простужается, бедное дитя.— А что вы думаете о Сильвии?— Я ничего о ней не думаю.— И вам не стыдно после всех усилий, которые прикладывает ее мать… Мне жаль ее. Интересно, как сама она это воспринимает?— Вы имеете в виду Сильвию?— Да. Эта девочка всегда кажется какой-то запуганной. Как вы думаете, у такого забитого существа как она, может возникнуть желание самоутвердиться?— Уверен, будь у нее такая возможность, она бы обязательно захотела это сделать.— Захотела бы она, например, пойти в разрушенную часовню ночью и бродить там с фонарем?— Изображая привидение? Но кто бы тогда узнал, что это она? Что бы ей это дало?— Может быть, удовлетворение от мысли, что именно она заставляет людей бояться часовни.Годфри пожал плечами.— Но разве это может тешить гордость?Меня немного начал раздражать этот Годфри.— Конечно, вам это не понять. У вас никогда не возникало потребности привлечь к себе внимание, потому что вы никогда не испытывали… страстей. Годфри рассмеялся.— Вы говорите так, словно в этом есть что-то недостойное.— Нет, напротив, все чересчур достойно. Но для меня важно понять Сильвию.— Ничего нет легче. Она вроде мышки, которую стережет большой свирепый кот, ее мама.— Скорее не кот, а бульдог. Хотя не стоит в этом сравнении менять ее пол. Существа женского пола всегда более агрессивны, чем мужского.— Вы так полагаете?— Во всяком случае подтверждением этому может быть настоятель и его жена. Но давайте вернемся к Сильвии. Знаете, я не удивлюсь, если окажется, что это она изображает в часовне привидение. Запуганная мышка… Пытается самоутвердиться… ищущая способ доказать себе свою значимость… и возможность обрести власть над другими. Да, именно! Власть. Ее саму так часто мучают, что она готова любым способом обрести возможность мучить других. И вот она у нее появилась. Кроме того, Сильвия заболела, и с ней это случилось, потому что она, уже простуженная, вышла из дома в дождь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111