— Расскажите мне о своих глазах, тетя Эмералд.
— Они постепенно видят все хуже.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Нет, у многих катаракта. Придется терпеть.
— Мне очень жаль.
— Вот это я и хотела сказать. Ты стала сердечнее, мягче. Говоришь, как будто тебе не безразлично. Я никогда не думала, что ты вспоминаешь о моих глазах.
Я отвернулась. Она считала мой вопрос о ее глазах проявлением вежливости. Я искренне жалела ее, но все же не могла не испытывать облегчения в данной ситуации.
— Хочешь чаю? — предложила она. — Или сначала пойдешь к себе?
Но мне еще надо найти свою комнату. Если подожду, пока принесут багаж, то узнаю ее по чемоданам.
— Интересно, принесли уже мой багаж?
— Позвони в звонок. Я прикажу принести нам чай, и нам сообщат, когда доставят твои вещи.
Вернулась Джанет.
— Попроси подать нам чаю, Джанет, — сказала Эмералд.
Джанет кивнула и вышла.
— Джанет не меняется, — рискнула я.
— Джанет… о, она слишком прямолинейна, если хочешь знать мое мнение. Считает себя привилегированной. Я удивилась, когда она осталась у нас после побега твоего отца. Ты помнишь, она пришла с Анабель. Ты видела Анабель?
— Да.
— На том смехотворном острове! Порой мне кажется, в Мейтлендах есть гены безумия.
— Весьма возможно, — засмеялась я.
— Тот кошмар. Два родных брата… Я никогда не смогу забыть. Я рада, что Эсмонд был тогда мал и не мог узнать причины. А потом Джоэл уезжает на тот остров и живет как набоб. Твой отец всегда любил рисоваться. Да и Дэвид не меньше. Я породнилась со странным семейством.
— Тетя Эмералд, все это было так давно.
— Ты мне должна все рассказать… о них… обо всем.
— Когда-нибудь обязательно расскажу, — пообещала я.
Подали чай.
— Сюзанна, разливай. Я не очень хорошо вижу, боюсь пролить на блюдце.
Я налила чашку и подала ей. На тарелке хлеб, масло, печенье.
— Эсмонд места себе не находил после твоего отъезда, — продолжала она. — Неужели ты не могла приехать пораньше?
— Я проделала такой долгий путь, а добравшись до места, мне захотелось там погостить.
— Надо же! Нашла, где скрывается отец! А потом отправилась в Сидней, и именно в это время весь остров погибает. Финал, достойный мелодрамы.
— Это было ужасно, — вырвалось у меня.
— Но тебя это не коснулось, Сюзанна.
— Иногда мне хочется… — осеклась я.
Она ждет. Мне надо быть осторожней со словами. Нельзя проявлять свои искренние чувства. Видимо, Сюзанна с безразличием относилась ко всему, что ее не касалось непосредственно.
— Иногда мне хочется, чтобы они все поехали бы со мной тогда в Сидней, — неубедительно закончила я фразу. — Расскажи мне лучше об Эсмонде.
После некоторого молчания она сообщила:
— У него повторилась та неизвестная болезнь, приступ которой случился перед твоим отъездом. Помнишь?
Я кивнула.
— Тогда он тяжело заболел, как тебе известно, мы думали это конец… но он поправился. Мы надеялись, во второй раз он тоже выздоровеет. Это был удар. Малком следит за хозяйством. Он на дружеской ноге с Джефом Карлтоном.
— Да?
— Да. Джеф считал, что замок перейдет к Малкому после кончины Эсмонда. Это было бы логично. Но твой дед всегда с предубеждением относился к Малкому… из-за его деда. Два брата ненавидели друг друга. Не знаю вторую семью, где было бы столько вражды.
Мне неловко. Я должна знать, о ком идет речь. Я иду по тонкому льду и неизбежно доберусь до места, где лед слишком тонок — вот тогда случится трагедия.
— Джеф захочет увидеть тебя как можно скорее. Он несколько тревожится о делах, но это естественно.
— Конечно. — Я напрягала память, пытаясь вспомнить, говорил ли мне кто-нибудь о нем. Кем он может быть?
— Он надеется, все пойдет по-прежнему. Думаю, ты не захочешь что-то менять. Я всегда полагала, что милый Эсмонд слишком легко относится к делам.
Я кивнула. Я начала понимать, что Эсмонд был мягкий, спокойный, ленивый.
— Считаю, он дал Джефу слишком большую свободу, и тот хочет, чтобы все было как раньше.
— Конечно.
— К делам поместья всегда относились внимательно, но после смерти Дэвида Джеф взял ответственность на себя. Теперь ему понравилось хозяйничать. Эсмонд был молод.
— И ленив.
Она пожала плечами. Я выпила чай, но есть не могла. Я нахожусь в слишком большом напряжении. Эмералд продолжала беседу, а я пыталась уловить смысл и вставлять разумные реплики. Когда в дверь постучали и Джанет сообщила, что багаж доставлен, я сразу встала. Мне требовалось время, чтобы обдумать полученные сведения.
Я сказала, что пойду к себе.
— Увидимся за ужином, — сказала Эмералд.
Наступил момент, когда я должна найти свою комнату. Догадалась, что она на следующем этаже. Оглянулась, важно, чтобы меня никто не видел. Поспешила вверх по лестнице. В дальнем конце коридора замаячила фигура Джанет.
— Идете к себе, мисс Сюзанна?
— Да.
— Ваши вещи принесли. Я сходила, проверила, чтобы был порядок.
— Спасибо. — Уходи, хотелось мне прикрикнуть. Почему ты тут слоняешься? Как будто она чувствует, что я нахожусь в затруднительном положении и хочет уличить меня.
Я прошла мимо нее и остановилась у окна, как будто залюбовалась красивым видом: внизу зеленые газоны, а вдали лес.
Подумала, что она уже ушла, и пошла к первой двери. Только дотронулась до ручки, как раздалось:
— Нет, нет. Я бы не пошла туда на вашем месте, мисс Сюзанна. — Она подошла ко мне и взяла за руку. — Вам будет больно. Там осталось все так, как было при нем. Его мать не разрешает ничего трогать. Думаю, она иногда приходит сюда посидеть. Ей нелегко подниматься по ступеням. Она сидит и горюет, что он умер.
Комната Эсмонда! Как удачно, она подумала, что я пойду туда горевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92