Если я дарю счастье, значит, творю добро.
– Понятно. А вы обрадуетесь, если я приму предложение мистера Беддоуза?
– Лучшего для тебя и пожелать нельзя. Я очень за тебя порадуюсь, и твой отец тоже.
– Мой отец?
– Ну, конечно же, он тоже хочет, чтобы ты была счастлива.
– Так, значит… его это беспокоит?
– Беспокоит? Разумеется, беспокоит. Он регулярно посылает мне письма и спрашивает, как продвигаются твои дела.
– Я не знала.
– Тебе самой он написать не может. Ему этого не позволяют сделать условности. Он совершил предосудительный поступок, за который, стань об этом известно, ему грозит общественное порицание. Ты, конечно, можешь назвать его трусом. Но будь терпима, Мелисанда. Всегда пытайся взглянуть на мир глазами других, это поможет тебе взрастить в себе лучшее, на чем держится этот мир: доброту, терпимость, сострадание и любовь.
Мелисанда наклонилась и поцеловала Фенелле руку.
– Полагаю, – сказала она, – я приму предложение мистера Беддоуза.
В ту ночь и на протяжении всего следующего дня Мелисанде не раз приходила в голову мысль о том, скольких трагедий можно было бы избежать, если готовиться к потрясениям заблаговременно.
Горничная-француженка одевала ее, Клотильду и Женевру.
Женевра болтала без умолку, поскольку горничная, не знавшая английского, все равно не могла поддержать беседу.
Женевра, затянутая в корсет, ждала, когда на нее наденут шелковое платье. Клотильда расслабленно лежала в кресле. Мелисанда стояла перед зеркалом и смеялась, держась за спинку стула, пока Элиза туго затягивала на ней корсет.
– Хватит, – сказала Женевра. – Assez, assez! А то бедняжка упадет в обморок прямо в объятиях мистера Беддоуза. Но я готова поспорить, что его сегодня опередит тот, другой джентльмен.
– Это правда, – спросила Клотильда, – что ты вы ходишь замуж за мистера Беддоуза?
– Я еще не решила.
– Ты делаешь ошибку, – покачала головой Клотильда. – Я по твоим глазам вижу. Величайшую ошибку…
– Как ты можешь быть в этом уверена? – возразила Женевра. – Что для одного лекарство, для другого – яд.
Что для одной девушки приятно, для другой – болезненно.
– Мадемуазель готова? – спросила Элиза. Мелисанда кивнула, и поверх многочисленных нижних юбок легли мягкие бархатные складки.
– Ах, – воскликнула Элиза, – c'est charmante. Мадемуазель будет первой красавицей на soiree.
– Предательница! – вскричала Женевра. – А я как же?
– Женевра тоже красавица, – ответила Элиза. – Но мадемуазель Мелли… ах, parfaite!
– Просто на мне сегодня платье красивее, – сказала Мелисанда.
– Ну, разве это справедливо? – гневно нахмурилась Женевра. – Ты свою добычу поймала. А мне еще нужно охотиться. Ты знаешь, что родственники моего Тедди пытаются принудить его жениться на девушке из благородной семьи?
– Никто его не принудит, – успокоила ее Мелисанда. – Ты этого не допустишь.
– Бедняжка Тедди, – вздохнула Женевра.
Клотильда же сказала:
– Ты влюблена, Мелисанда, но не в этого своего адвоката.
– Я считаю, – ответила Мелисанда, – да и все считают, что это был бы очень удачный брак.
– Но удачный брак не обязательно бывает счастливым.
– Любовь! – вмешалась Элиза. – L'amour, ma cherie… это самое прекрасное на свете.
– Любовь, любовь, любовь! – воскликнула Женевра. – Разве на любовь проживешь? Разве любовью можно питаться? Разве из нее построишь крышу над головой?
– Все остальное не имеет значения, – возразила Клотильда.
– Согласна, если у тебя уже есть еда и кров. А если нет? – парировала Женевра.
– За любовь можно отдать все, что угодно.
– Все, что угодно, можно отдать за корку хлеба, если ты умираешь от голода. Ты, дорогая моя Кло, никогда не голодала, мне это совершенно ясно. И на фабрику ни когда не заглядывала, правда? А я там была. И вот что скажу. Дайте мне пищу, дайте крышу над головой, освободите от необходимости зарабатывать на жизнь, и тогда… если я чего-нибудь еще могу просить… дайте мне любви. А ты, Мелли, выходи замуж за своего адвоката. Играй в ту же игру, что и я. Конечно, у меня ставка выше – я в один прекрасный день стану миледи. Я начала ниже, но нацелилась выше, но мы карабкаемся по одной и той же лестнице. Фермор Холланд – мужчина привлекательный. И соблазнительный, не буду отрицать. Но не будь дурочкой, моя милая. Все это долго не продлится, а что будет потом? В лучшем случае ты пойдешь по рукам, как старое платье. Сначала его надевает леди, потом ее горничная, потом экономка… потом им моют пол на кухне… а потом его выбрасывают в помойное ведро. Нет, мои дорогие, я в жизни многое повидала. Нельзя допускать, чтобы тебя передавали из рук в руки. Любовь проходит, супружество продолжается. Не обольщайся сладкой карамелькой. Адвокат – человек рассудительный. Стал бы он вступать в этот брак, если бы твой отец не придал тебе должной привлекательности?
– Мой отец?! – вскричала Мелисанда.
– Конечно, девочка моя. Тебе повезло. Ты из тех же, что наша Люси. Ее отец купил для нее молодого многообещающего адвоката, и твой делает то же самое. А таким нищенкам, как я, приходится самим о себе заботиться. Поэтому я так и вцепилась в Тедди. Тедди не нужно приданое, ему нужна одна лишь Женевра. Мне нелегко, но такое и раньше случалось, а если смогли другие, смогу и я.
– Приданое… – растерянно повторила Мелисанда.
– Да, я все знаю – и держу ухо востро.
– У тебя ужасные манеры, – сказала Клотильда. – Боюсь, что их уже ничем не исправить. Даже если станешь миледи, все равно будешь подслушивать у замочных скважин.
– Говорят, что тот, кто подслушивает, ничего хорошего о себе не услышит, – скривилась Женевра. – Ну и что из того? Все равно полезно знать, что о тебе говорят – хорошее или плохое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131