– Да… Я бы хотела… Я должна… И сразу же, не откладывая.
– Ну что же, иногда помещают объявление в газетах… а иногда другие слуги рекомендуют своих знакомых… или дамы разговаривают между собой и рекомендуют служанку. По-разному бывает.
– Мне придется искать объявления в газетах.
Миссис Чэб приняла решение:
– Лучше обратиться к нашей Эллен.
– Кто это такая?
– Эллен, наша с мистером Чэбом дочь. Она в услужении… Служит экономкой в огромном доме возле парка, у нее в подчинении вся прислуга. А уж друзей – вся округа. Если кому-нибудь из окрестных дам нужна горничная, Эллен, конечно, об этом знает. У нее, знаете ли, голова на плечах, как у ее отца. Она очень хорошо устроена.
– Вы думаете, она захочет мне помочь?
– Она сделает все, о чем я ее попрошу. Вам срочно нужно устроиться?
– Мне предстоит платить за комнату и стол. А у меня всего пять или шесть фунтов.
– Ну, это не так уж мало, – констатировала миссис Чэб.
– Но это все, что у меня есть, и я должна найти работу, прежде чем деньги кончатся.
– Эллен приедет в следующую среду. Это ее свободный день, и она всегда приезжает меня навестить. Вот мы с ней и поговорим.
– Вы очень добры, – сказала Мелисанда.
Миссис Чэб заметила слезы в глазах у девушки. «Бедняжка! – думала миссис Чэб. – Такая хорошенькая и несчастная».
Она решила, что Эллен непременно должна помочь этой девушке встать на ноги, не только ради нее самой, но и во имя чести семьи Чэб.
Мало-помалу миссис Чэб узнала историю Мелисанды, вернее, ту ее часть, которую девушка сочла нужным ей рассказать. Она узнала о жизни Мелисанды в монастыре, о том, как ее отец внезапно решил, что ее необходимо вывезти в свет. Мелисанда не назвала ни одного имени.
– Меня сначала привезли в его дом, где я стала компаньонкой его дочери. Со мной слишком хорошо обращались, и слуги быстро все поняли, пошли пересуды…
Миссис Чэб кивнула; она слишком хорошо знала о том, как догадливы слуги и как живо они интересуются делами господ.
– Поэтому он отослал меня к своим друзьям. Мне нашли жениха, но я не смогла за него выйти, душа не принимала.
– Хорошо, – сказала миссис Чэб, – что я знакома с представителями высшего класса, с их жизнью и обычаями. Будь я такой невежественной, как моя соседка, могла бы подумать, будто вы кое-что присочинили.
Мелисанда не пыталась объяснить, что собой представлял дом Фенеллы, – миссис Чэб не смогла бы ничего в этом понять. Умолчала она и о Ферморе, ибо если и был на свете человек, лишенный рыцарских чувств, свойственных мистеру Чэбу, то это именно Фермор, а Мелисанда не могла позволить себе лишиться сочувственного отношения своего нового – и теперь единственного – друга, пытаясь объяснить, почему, несмотря на очевидную непорядочность этого человека, она по-прежнему питала к нему нежные чувства. Как могла миссис Чэб, окруженная любовью и заботами святого, понять притягательность и обаяние человека, подобного Фермору?
Миссис Чэб, пожалуй, лишила бы Мелисанду своего хорошего отношения, попытайся та открыть добропорядочной женщине свои чувства.
Через несколько дней после того, как Мелисанда водворилась в доме миссис Чэб, приехала Эллен. Это была крупная женщина, полная и энергичная.
– Она гораздо больше унаследовала от своего отца, чем от меня, – с восхищением заявила миссис Чэб.
Эллен, очевидно привыкшая к материнским восторгам, словно королева восседала в гостиной, которую ее присутствие делало как будто еще меньше и теснее. Она говорила о своих собственных делах, рассказывая о Хозяйке и о нем самом, постоянно называя имена Роза, Эмили, Джейн и Мэри, – всех их миссис Чэб, по-видимому, прекрасно знала, поскольку с большим интересом расспрашивала о больной ноге Мэри, о Розиных шашнях, о головных болях Эмили и о неряхе Джейн. Говорила Элен долго, и Мелисанда испугалась, что до ее собственных дел никогда не дойдет очередь.
Однако миссис Чэб о ней не забыла:
– Знаешь, Эллен, мисс Сент-Мартин хочет поступить на работу. Не можешь ли ты ей посодействовать?
Эллен прервала поток слов и, повернувшись к Мелисанде всем своим крупным телом, критически оглядела.
– Она иностранка, – сообщила миссис Чэб, словно защитник в суде. – Это, мне кажется, облегчит дело, если она станет наниматься в горничные.
– А-а… в горничные, – протянула Эллен с легкой гримасой.
– Она из благородных, воспитывалась в монастыре.
– Эти чаще всего идут в гувернантки, – заявила Эллен. – Но по виду она больше подходит для горничной, чем для гувернантки.
– Как это мило с вашей стороны, что вы мной интересуетесь, – вставила Мелисанда. Ваша матушка была очень добра и сказала, что, если в Лондоне имеются какие-то вакансии, вы первый человек, которому станет об этом известно.
Эллен махнула рукой, словно не желая признавать свои возможности, однако было ясно, что она, всего-навсего стремится продемонстрировать свою скромность.
– Если вы услышите о каком-нибудь месте, – продолжила Мелисанда, – горничной или гувернантки – и замолвите за меня словечко, я буду очень вам благодарна.
– Как только что-нибудь подходящее подвернется, я непременно об этом узнаю. Скажу без ложной скромности, что рекомендация Эллен Чэб многого стоит.
– Вы так добры. Ваша матушка говорила, что вы всегда в курсе дела и пользуетесь большим влиянием.
Миссис Чэб сияла; она даже не знала, кто доставляет ей большее удовольствие – ее хорошенькая протеже-постоялица или же всесильная, всеведущая дочь.
Они проговорили еще с полчаса, обсуждая навыки Мелисанды, которые она приобрела в монастыре и за те несколько месяцев, что жила в качестве компаньонки у леди, хозяйки имения, – читала ей вслух, помогала одеваться и причесываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131