– Никогда этого не будет. И я не собираюсь завтра с вами встречаться.
– Мелисанда, прошу, будьте благоразумны.
– Я достаточно благоразумна, и мой разум велит мне вас презирать.
– Но ведь мы собираемся пожениться. Мы не богаты, а я наделал глупостей. У вас же богатый отец…
– Вам придется улаживать свои дела без помощи моего богатого отца.
– Пожалуйста, Мелисанда…
– Я не позволю вам просить у него денег. Последовало краткое молчание, после чего он медленно проговорил:
– Я ведь могу обойтись и без вашего согласия.
Она с удивлением обернулась к нему:
– Вы думаете, что он отдаст мое приданое человеку, за которого я и не собираюсь выходить замуж?
– Нет. Но охотно заплатит сумму, эквивалентную вашему приданому, человеку, который знает, что у него есть незаконнорожденная дочь.
Мелисанда побледнела и поднялась. Она хотела сразу же уйти, но у нее дрожали ноги, и она не могла двинуться с места.
– Вы… вы этого не сделаете!
– Конечно же, Мелисанда, конечно сделаю. – Рендал стоял рядом, крепко держа ее за руку.
– Но это же… это же шантаж!
Мелисанда хотела отбросить его руку и бежать прочь, с тем, чтобы никогда больше его не видеть, но он крепко ее держал.
Она подумала о том, как сэр Чарльз Тревеннинг получит письмо с угрозами и решит, что она имеет к этому отношение. И это действительно так! Она имела глупость довериться этому человеку и назвать имя своего отца.
Ей было страшно, она не знала, что делать. Торольда Рендала она боялась не меньше, чем Арчибальда Лавендера. Еще одно чудовище, нарушающее ее душевный покой.
«Успокойся! – уговаривала она себя. – Этот человек опасен. Он куда хуже, чем лицемер Эндрю Беддоуз. Хуже, чем волокита Лавендер, ведь он, кроме всего прочего, шантажист. Все мужчины лжецы, все обманщики. О Боже, что я наделала!»
Торольд теперь говорил с ней нежным голосом, так хорошо ей знакомым:
– Вы же понимаете, радость моя, что не правы, называя мои действия таким некрасивым словом. Все так естественно. Все отцы, если у них есть деньги, дают за дочерьми приданое. Вы только подумайте, как нам пригодится ваше! Приходите сюда завтра. Я подготовлю письмо, покажу его вам. Вы подпишете его, сопроводив уверениями в любви. А потом… вы сами увидите, как он будет ласков и добр, как будет рад нам помочь.
Мелисанда не проронила ни слова.
Рендал продолжал говорить об их будущем, о маленьком домике, в котором они поселятся, рассказывая о том, как она будет счастлива, когда он спасет ее от рабства у Лавендеров.
Прощаясь у дома Лавендеров, Рендал сказал:
– До свидания, любовь моя. Не забудьте… завтра в парке, на том же самом месте. На нашей скамеечке, да? И ни о чем не тревожьтесь. Я знаю, какая вы у меня верная. Знаю, вы совсем не хотели говорить мне эти жестокие слова. Но теперь вы все понимаете, не правда ли? Понимаете?
– Да, я понимаю, – промолвила Мелисанда.
«Что же мне теперь делать? – спрашивала она себя. – Что я могу сделать? У кого спросить совета? Есть миссис Чэб. Но может ли простоватая миссис Чэб разобраться в столь сложной ситуации? Гантеры? Сара? Но чем они могут помочь?»
Ей не к кому обратиться. Она должна действовать самостоятельно. У нее есть день, чтобы придумать, как помешать Торольду Рендалу связаться с ее отцом.
Может быть, еще раз воззвать к его порядочности? Нет, это не годится. В ее ушах все еще звучали сказанные им слова. Она не могла их забыть. Ответить на его угрозы угрозами? Но как? Какими? Самой страшной была одна угроза: «Если вы не напишете отцу, я…» Это шантаж, настоящий шантаж. Она не может с этим смириться. Нужно что-то придумать.
В ее голове вихрем носились мысли. В обществе Гантеров и Сары она больше молчала. Ей не хотелось, что бы они ее расспрашивали. Однако придется обедать и ужинать вместе с ними, пока Лавендеров нет дома. А не поехать ли ей в Корнуолл к сэру Чарльзу, объяснить ему, что произошло, и спросить у него совета.
Возможно, придется так и сделать, если завтра не удастся уговорить Торольда.
Нет, завтра она его непременно уговорит. Время еще есть. До их встречи он ничего предпринимать не будет. Эта мысль немного ее успокоила. Пусть и короткая, но все-таки передышка.
После ужина с миссис Гантер, которая беспокоилась из-за того, что Мелисанда ничего не ест, девушка направилась в комнату миссис Лавендер, чтобы заняться цветами из бархата. Она была рада тому, что у нее есть какое-то занятие, и пыталась сосредоточить все свое внимание на бархатных лепестках. Темнело, поэтому она зажгла огонь и задернула портьеры.
Мелисанда была погружена в работу, когда дверь неожиданно отворилась. Не поднимая головы, она сказала:
– Ах, Сара, это ты? Я сама зажгла лампы. Стало так темно, что ничего не было видно.
– Да, действительно, уже стемнело, – произнес мистер Лавендер.
Она в тревоге поднялась. Он стоял у двери, держа в руке тросточку и шляпу и улыбаясь девушке.
– У вас испуганный вид, моя дорогая, – сказал он, кладя шляпу и трость на стол.
Кровь молоточками стучала у нее в горле, так что трудно было говорить. С большим трудом она пробормотала:
– О, я не думала, что вы вернетесь сегодня. Миссис Лавендер…
– Жена не приехала. А у меня были в городе дела.
– Ах, тогда понятно. Я сейчас же все это уберу.
– Совсем не обязательно так спешить.
– Но вы захотите…
– Мне нужно с вами поговорить, – сказал он вкрадчивым голосом.
– Прошу извинить, мистер Лавендер, но мне некогда. Мне нужно…
– Ах, полно! – перебил он. – Совершенно незачем убегать. Ни малейшей необходимости, поскольку миссис Лавендер нет дома.
Чувствуя, как к горлу подступают истерические рыдания, Мелисанда подумала, что в другое время знала бы, как следует поступить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131