Когда королевский визит был завершен и королева покинула Чартли, я на некоторое время осталась там. Дети не могли говорить ни о чем ином, кроме как о визите. Не знаю, кого они боготворили более: королеву или графа Лейстера. Думаю, возможно, последнего, так как, несмотря на то, что королева отбросила свое высокомерие в отношениях с ними, Лейстер казался более человечным и понятным. Роберт поведал мне, что граф Лейстер пообещал научить его искусству обращения с лошадьми и тому, как стать лучшим наездником в мире.
– А когда бы ты хотел увидеться с графом Лейстером вновь? – спросила я его. – Разве ты не знаешь, что он находится при дворе королевы и должен постоянно исполнять там свои обязанности?
– Он сказал мне, что скоро мы вновь встретимся. И обещал, что мы будем с ним друзьями.
Так значит, он сказал это юному Роберту! Не было сомнения в том, что он уже завоевал расположение всей моей семьи.
Когда нужно было отправляться в столицу, мне пришло в голову, что Пенелопа с Дороти уже достаточно большие, чтобы их не оставлять в провинции. Я возьму их с собой в Лондон, и мы будем жить в Дюрэм Хауз, который находится недалеко от Виндзора, Хэмптона, Гринвича и Нонсаха. Таким образом, я буду и при дворе, и стану видеться время от времени с детьми. Это также означало, что девочки будут вращаться в дворцовых кругах и познакомятся с тем, чего никогда не увидят в провинции.
Дюрэм Хауз был мне особенно интересен, поскольку там когда-то жил Роберт. Теперь, конечно, у него был огромный Лейстер Хауз, очень роскошный особняк, расположенный параллельно реке и неподалеку от Дюрэм Хауз. Я предвкушала возможность видеться с Робертом вдали от ястребиных глаз королевы.
Девочки были в восторге от этой перспективы, вкусив того, что означает близость ко двору, поэтому, когда мы покидали неудобный замок, слез пролито не было.
Мы с Робертом встречались в последующее время довольно часто. Для него было удобным сесть в лодку прямо со ступеней его дворца – иногда одетым в ливрею прислуга – и тайно приехать ко мне. Когда мы смогли видеться с ним почти каждый день, наша страсть не только не остыла, но и расцвела. Роберт постоянно говорил о нашем браке так, будто Уолтер и не существовал уже, и вздыхал о нашем общем доме, который мы будем делить с моими детьми (которых он уже полюбил), а также, он надеялся, и с общими.
Мы оба предавались мечтам о том, чему осуществиться, если трезво размышлять, не дано, но Роберт был во всем этом так уверен, что я начинала верить тоже.
Филип Сидни был частым гостем в Дюрем Хауз. Мы все полюбили его, и я продолжала думать о нем как об удачной партии для Пенелопы.
Приезжал также сэр Фрэнсис Уолсингэм. Он был одним из самых влиятельных министров королевы, но, хотя он и был искусным дипломатом, он не достиг соответствующих успехов в деле лести, поэтому, ценя его заслуги, королева все же не сделала его своим фаворитом. У него было две дочери: Фрэнсис, с густыми темными волосами и черными глазами, удивительная красавица, старше Пенелопы на несколько лет, и Мэри, которая была, в сравнении с сестрой, непривлекательной.
Это были замечательные дни с насыщенной дворцовой жизнью и одновременно с легкой возможностью бывать дома, с семьей. Жизнь в Лондоне устраивала меня и восхищала. Я чувствовала, что являюсь немаловажной фигурой при дворе, и все гости, бывавшие в нашем доме, были значительными людьми.
Роберт и я стали беспечны, поэтому не стоило удивляться, когда грянула гроза. Случилось неизбежное: я забеременела.
Когда я сказала об этом Роберту, чувства его по этому поводу были неоднозначными.
– Если бы мы были женаты, – посетовал он. – Я хочу сына от тебя, Леттис.
– Я знаю, – отвечала я. – Ну и что?
Я предвидела уже, как меня сошлют в провинцию, я буду обречена на заключение, и мое дитя заберут от меня, чтобы растить тайно. Этого я не хотела.
Роберт сказал, что найдет выход.
– Но какой? – потребовала я ответа. – Когда вернется Уолтер, а это может случиться в любое время, он все поймет. Я не смогу сделать вид, что ребенок – от него. А что, если узнает королева? Тогда грозы не избежать.
– Это действительно опасно, – подтвердил Роберт. – Королева не должна знать.
– Она не будет довольна, если узнает, что я прижила от тебя ребенка. Как ты полагаешь, что последует?
– Бог да поможет нам. Предоставь это мне. Бог мой, как бы я желал…
– Желал бы, чтобы это никогда не случилось?
– Нет, этого бы я не желал. Я бы желал, чтобы не было Эссекса, тогда бы я женился на тебе прямо завтра, Леттис.
– Легко говорить, что завтра сделаешь то, что сделать, наверняка, не можешь. Если бы я была свободна, могли бы возникнуть иные сложности.
При этом он схватил меня на руки и яростно закричал:
– Я докажу тебе, Леттис! Бог видит – я докажу. Лицо его было сурово. Он был похож на человека под присягой.
– Одно я знаю: ты – женщина, созданная для меня, а я – мужчина, созданный для тебя. Ты согласна, Леттис?
– Мне приходило это в голову.
– Не шути, Леттис. Это очень серьезно. Я решил, что, несмотря на Эссекса и королеву, мы должны быть вместе. У нас будут общие дети. Я обещаю тебе. Я обещаю.
– Это приятно, – сказала я, – но в данный момент я замужем, и у меня будет ребенок от тебя. Если Уолтер вернется, а, судя по его делам в Ирландии, это может случиться вскоре, мы оба попадем в беду.
– Я придумаю что-нибудь.
– Ты не знаешь Уолтера Деверо. Он, конечно, обречен на неудачи и нелеп, но он – один из тех, кто страшно дорожит своей честью, не побоится гнева королевы и сделает то, что сочтет необходимым. Он поднимет такой шум, что наша связь станет известна всему двору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128