Я нервно затеребила цепочку медальона.
— Это медальон, папа.
— Медальон! А почему ты его носишь?
— Ну, я всегда его ношу, но так, чтобы он не был виден.
— Вот как? Тайком? А почему, скажи, пожалуйста?
— Ну… потому что он мне нравится… а его не должны видеть.
— Не должны видеть? Почему?
— Мисс Белл говорит, что мне рано носить драгоценности.
— Так ты решила ослушаться мисс Белл?
— Да нет… просто…
— Пожалуйста, говори правду, Кэролайн.
— Ну… да.
— Как тебе достался этот медальон?
Я не ожидала, что мой ответ так поразит его.
— Капитан Кармайкл подарил его мне.
— Вчера?
— Нет, когда мы были в деревне.
— В деревне? А когда это было?
— Когда он навестил нас.
— Он навестил вас, когда вы были в деревне?
Щелкнув замочком, отец открыл медальон и стал разглядывать миниатюру. Лицо его сильно побледнело, а губы дрожали. Мне показалось, что его устремленные на меня глаза похожи на глаза змеи.
— Так капитан Кармайкл часто навещал тебя, когда вы жили в деревне?
— Не меня… а…
— А маму?
— И не часто, он приехал всего один раз.
— Значит, он приехал всего один раз именно тогда, когда мама была там. А как долго он пробыл у вас?
— Два дня.
— Понимаю.
Он вдруг закрыл глаза, как будто был не в силах смотреть на меня или на медальон, который все еще держал в руках. Пробормотав: «Боже мой!», он взглянул на меня, как мне показалось, с презрением и поспешно вышел из комнаты.
Я провела.бессонную ночь, а утром мне не хотелось вставать, потому что я предвидела неприятности и понимала, что в какой-то мере сама их вызвала.
В доме было тихо, мне почудилась в нем затаившаяся угроза, предвещавшая катастрофу. Не знаю, чувствовала ли это Оливия. Во всяком случае, она никак этого не проявляла. Может быть, просто во мне говорила нечистая совесть.
Пришли тетя Имоджин со своим мужем, сэром Гарольдом Кэри, и они надолго заперлись с папой. Мамы я не видела, но слышала от одной из служанок, что, по словам Эвертон, мама лежит в постели с сильной головной болью.
День медленно тянулся. Экипаж не заехал за папой, чтобы отвезти его в банк; мама не выходила из своей комнаты, а тетя Имоджин с мужем остались на ленч, но и после не сразу уехали.
Я чувствовала — мне необходимо знать, что происходит, и проявила даже большую, чем обычно, изобретательность, чтобы это выяснить. Мои усилия были в какой-то мере вознаграждены. Я тайком пробралась в комнатку, смежную с маленькой гостиной, где папа разговаривал с супругами Кэри. По сути, это был просто чулан, в котором была раковина с краном. Слуги составляли там букеты и ставили цветы в вазы. Взяв в руки вазочку с розами, я собиралась, если бы меня там застали, сделать вид, будто только что наполнила ее цветами. Разговор в соседней комнате был слышен не весь, но обрывки фраз до меня доносились.
Все это было очень таинственно. Повторялись слова: «скандальный, постыдный»… Потом я услышала целое предложение: «Скандала не должно быть. Твоя карьера, Роберт…» — и следом за этим неясное бормотание.
Упоминалось и мое собственное имя.
— Она должна уехать… — ясно произнесла тетя Имоджин. — Постоянное напоминание… Ты обязан это сделать ради себя самого, Роберт. Слишком для тебя мучительно… Но не должно казаться…
Дальше я не расслышала.
— Возникло бы слишком много… Это вызвало бы, Бог знает, какие толки… Можно, конечно, обратиться к кузине Мэри… Почему бы и нет. Пора ей сделать что-нибудь для семьи. Для нас это было бы передышкой… Мы получили бы время, чтобы выработать какой-нибудь план… оптимальный образ действий…
— А она согласится? — Это был голос отца.
— Может быть, и согласится. Она ведь… довольно странная. Совершенно не испытывает угрызений совести Скорее всего, забыла весь тот переполох, который вызвало ее поведение. Это хорошая мысль, Роберт. А я в самом деле считаю, что ей следует уехать… Уверена, что так будет лучше всего. Хочешь, я сама напишу Мэри?.. Мне кажется, предпочтительно, чтобы это исходило от меня. Я объясню ей, насколько это необходимо… настоятельно необходимо…
Я так и не поняла, что именно было настоятельно необходимо, но не могла оставаться в чулане до бесконечности, вертя в руках вазу с цветами.
Дни следовали за днями, а мрачная атмосфера в доме не рассеивалась. Я не видела ни папы, ни мамы. Все слуги понимали, что происходит нечто необычное.
Застав Рози Ранделл одну в столовой, я прямо спросила у нее, не знает ли она, что случилось.
Рози пожала плечами.
— Похоже, — сказала она, — что ваша мама была слишком дружна с капитаном Кармайклом, а вашему папе это пришлось не по вкусу. Не могу сказать, чтобы я осуждала ее.
— Рози, а почему они в чем-то обвиняют меня?
— Так они вас обвиняют?
— Я была в чулане, где разбирают цветы, и слышала, как они говорили, что я должна уехать.
— Нет, моя милочка, не вы. Они, наверно, имели в виду вашу маму. Да, речь, видимо, шла о ней. — Она снова пожала плечами. — Увидите, обо всем этом скоро забудут. Такие вещи случаются в самом высшем обществе, можете, мне поверить. К вам это не имеет никакого отношения… так что перестаньте беспокоиться.
Утром мисс Белл вошла в классную, где мы ждали ее, чтобы начать заниматься, и сообщила:
— Ваша мать уехала, чтобы отдохнуть и полечиться.
— Куда уехала? — спросила я.
— Кажется, за границу.
— Она даже не попрощалась с нами.
— Вероятно, она была очень занята, и ей пришлось собираться поспешно. Так велел врач. — Мисс Белл казалась встревоженной. Она добавила: — Ваш отец сказал, что очень мне доверяет.
Все это было достаточно странно. Мисс Белл откашлялась.
— Мы с вами совершим небольшое путешествие, Кэролайн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146