На первом занятии я с треском провалился, потому что не мог задавить в себе Карла Стюарта, он готов был в любую минуту вырваться наружу и предать меня: в разговоре, в походке, в жестах, наконец. Нам сообщили, что неподалеку отряд круглоголовых, поэтому пришлось уйти и спрятаться в лесу, пока они заходили в дом спросить, не проезжали ли мимо кавалеры, среди которых один высокий, смуглый, худой. Джордж Пендерел сказал, что проезжали несколько часов назад и взяли на север… Они поскакали прочь, а я с первой темнотой вернулся в дом, где нянчил малышку Нэн Пендерел, пока ее матушка готовила мне яичницу с ветчиной.— Какая она из себя, Нэн Пендерел? Ты полюбил ее?— Полюбил, Минетта, потому что она напомнила мне мою маленькую сестренку.Он рассказал ей, как прибыл в Боскобел и расположился в охотничьей сторожке — месте проживания остальных членов семейства Пендерел.— Я так много прошел пешком, что ноги были стерты до крови, и Джоан Пендерел, жена Уильяма, жившего в Боскобеле, омыла ноги и проложила пальцы кусочками бумаги. Там я перекусил, но поскольку окрестности так и кишели солдатами из армии круглоголовых и стало ясно, что с минуты на минуту они могут объявиться у нас, надо было что-то предпринимать. В Боскобеле тогда же скрывался мой друг и преданный сторонник монархии полковник Карлис, спасшийся после битвы под Вустером. Увидев меня, он так обрадовался, что заплакал, отчасти от радости, отчасти при виде моего грустного положения. Мы ушли и взобрались на громадный дуб. Листва оказалась густой и надежно укрывала нас, но сквозь нее было видно все, что происходит внизу, на земле. И едва мы залезли наверх, в лесу появились солдаты и начали его прочесывать, и это было очередное чудо Господне, Минетта. Спрячься мы где угодно, кроме дуба, нас бы точно обнаружили, но кто станет искать короля на дубе? Так мы с полковником Карлисом сидели, укрывшись, и ждали, пока круглоголовые рыскали в двух метрах под нами.— Я теперь всегда буду любить дубы, — сказала Генриетта.Чарлз поцеловал ее, и они замолчали. Генриетта представляла его скачущим на коне, потом в сальной шляпе и с бумажными прокладками между пальцев ног, потом прячущегося на ветвях дуба, листья которого скрывают его от врагов.Он думал о тех же вещах, но видел все иначе, чем Генриетта. Он видел себя изгнанником, королем без королевства, оставившим в Англии не только кудри, но нечто большее — юность, беспечность, легкий подход к жизни; он чувствовал себя вымотанным и циничным; временами он старался вообще не думать о необходимости возвращать корону.Теперь он растрачивал время, играя в кости и ухаживая за женщинами, о чем и услышала от матери сестра.Чарлз неожиданно разразился хохотом.Это было в любом случае умнее и приятнее, чем сражаться за проигранное дело.
Весть о возвращении короля дошла и до Гааги. В своих покоях Люси пристально смотрела на отражение в зеркале, пока Энн Хилл убирала, ей волосы. Энн знала, о чем думает хозяйка, и печально покачивала головой. Будь она на ее месте, насколько по-другому она вела бы себя.Люси вдруг сказала:— Не гляди на меня так, девка!— Извините, мадам, — сказала Энн, опуская глаза.— Его не было так долго, — мрачно сказала Люси. — Слишком долго. Я и так хранила верность несколько недель.— Громадный срок для вас, мадам. Если бы это не требовало дополнительных усилий, Люси влепила бы пощечину этой твари.— Ты берешься судить обо мне, Энн Хилл, — Люси удовлетворилась репликой. — Побеспокойся лучше, чтобы я не отправила тебя обратно подыхать в сточной канаве.— Вы не станете делать этого. Вы и я не можем теперь друг без друга.— Заблуждаешься. Я могу найти служанку посноровистей тебя, и уж во всяком случае не с таким длинным языком.— Но ни одна из них не сможет любить вас так сильно, как я; и я говорю обо всем, о чем думаю, только из любви к вам.— Скажи лучше, из любви к нему.— Мадам, он король!— О, ты же не думаешь о его титуле. Все говорят, что он готов без всяких предубеждений поиметь девку-прислужницу, если только ему это взбредет в голову.Энн покраснела и улыбнулась.— Ага! — закричала Люси. — Вот в этом ты вся. Неудивительно, что у тебя нет любовника. Мужчины любят тех, кто готов броситься им в объятья, забыв обо всем на свете. Увидев такую, как я, они говорят: «Люси готова на все! Люси мне по душе!»И они абсолютно правы, Энн, потому что мне жизнь не в радость без любовника. Я рано открыла это. Я поимела первого любовника, когда мой дом грабили и сжигали солдаты армии круглоголовых, а встретились мы с ним где-то за час до их прихода. Если ты можешь заниматься любовью в таких условиях, о тебе мужчины скажут: «Ага! Эта штучка мне по душе!»— Вряд ли его величество, рискуя жизнью при Вустере и думая о том, что вы в этот момент резвитесь с другим мужчиной, говорил себе: «Эта подружка мне по душе!» Уверяю вас, он считает иначе.— Уверяешь? Какое право ты имеешь в чем-то уверять меня. Но ты права, Энн. Едва ли он радовался моему грехопадению. Но не ему ли лучше других понять, что толкнуло меня на этот шаг? И, в конце концов, есть Мэри, моя дочка!— При чем тут Мэри?— Другой на моем месте позаботился бы, чтобы ребенок не родился. Но я не могла так поступить. Я слишком добра.— Вы слишком ленивы, — сказала Энн.— Подойди поближе, девка, чтобы я могла отхлестать тебя по щекам.— Милостивая госпожа, как вы объясните королю факт появления малышки Мэри?— Как можно объяснить факт появления ребенка? Есть только один способ появления детей на свет, других не придумано. Но я могла бы заявить, что это его ребенок.Краска раздражения выступила на щеках Энн.— В городе только глухие не слышали о том, что это ребенок ваш и сэра Генри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108