Одета аккуратно, в серую юбку и такую же серую блузку.— Я привела Фредерику Хэммонд навестить вас, — сказала Тамарикс.— О, это мило, — ответила Люси Лейн. — Входите. Мы вошли в небольшой холл, а оттуда в маленькую, до блеска отполированную гостиную.— Так вы и есть новая ученица? — обратилась ко мне Люси. — Племянница мисс Кардинхэм?— Да, — ответила я.— И вы занимаетесь вместе с Тамарикс? Это мило. Мы сели.— А как сегодня Флора? — осведомилась Тамарикс, разочарованная тем, что я не смогу ее увидеть.— Она в своей комнате. Я не буду ее беспокоить. А как вам нравится Харперз-Грин, мисс?— Очень приятное место, — ответила я.— А ваша бедная мама… она больна, я понимаю… Я ответила, что так оно и есть, и почти ожидала услышать: «это мило!»Но она неожиданно произнесла:— О, жизнь может быть такой тяжелой…Тамарикс это начинало надоедать.— Интересно, а не могли бы мы поздороваться с Флорой? — спросила она.Люси, казалось, смутилась. Я была уверена, что она готовилась сказать, что это невозможно, но, к ее сожалению и восторгу Тамарикс, дверь открылась, и на пороге комнаты появилась женщина.Она немного походила на Люси, и не было никаких сомнений, что перед нами Флора. Большие смущенные глаза ее производили впечатление, будто она пытается увидеть что-то, находящееся за пределами обозримого. В руках она держала куклу. Было что-то странно-тревожное в этой женщине средних лет с куклой в руках.— Привет, Флора, — сказала Тамарикс. — Я пришла навестить тебя, а это Фред Хэммонд. Она девочка, но по ее имени этого не скажешь!Я поправила:Меня зовут Фредерика, Фредерика Хэммонд!Флора кивнула, переведя взгляд с Тамарикс на меня.— Фред занимается вместе со мной, — продолжала Тамарикс.— Не хочешь ли ты вернуться к себе в комнату, Флора? — озабоченно спросила Люси.Флора покачала головой. Она посмотрела на куклу.— Сегодня у него беспокойный день, — произнесла она. — Зубки режутся!Это мальчик, да? — поинтересовалась Тамарикс.Флора села, положив куклу на колени. Она нежно и пристально смотрела на нее.— Не пора ли ему соснуть? — спросила Люси, — Иди. Пойдем. Извините, — обратилась она ко мне.Твердо положив руку на плечо Флоры, она увела ее. Тамарикс посмотрела им вслед и постучала по голове. — Я говорила тебе, — шепнула она, — Флора с приветом.Люси пытается сделать вид, что она не так уж и плоха, но она в действительности не в своем уме.Бедная женщина! — сказала я. — Это, должно быть, очень печально для них обеих. Я думаю, нам нужно уйти. Мы им здесь не нужны. Нам не следовало сюда приходить!Хорошо, — согласилась Тамарикс. — Я просто хотела, чтобы ты увидела Флору.Надо подождать и попрощаться с Люси. Так мы и сделали. По дороге обратно Тамарикс спросила меня:— Ну, что ты об этом думаешь?— Это очень печально. Сестра — я имею в виду Люси, она ведь старше Флоры, не так ли? — действительно обеспокоена слабоумной… Как ужасно в самом деле, что кукла для нее это ребенок!— Она думает, что это Криспин, только Криспин в раннем детстве!— Интересно, что ее довело до этого?— Никогда об этом не думала. Криспин был младенцем давным-давно, а когда у Флоры появились странности, им стала заниматься Люси, он тогда еще был совсем маленьким. Потом, в девять лет, он пошел в школу. Криспин всегда любил старушку Люси. Ее отец был садовником, и поэтому они получили коттедж. Он умер еще до того, как Люси вернулась сюда. Сначала она работала где-то на севере. Когда отец умер, мать осталась жить в коттедже; сюда приехала и Люси. Ну вот, это все, что я слышала, а вскоре Флора спятила, и няней Криспина стала Люси.— Как хорошо со стороны Криспина разрешить им жить в коттедже теперь, когда никто из них не работает у Сент-Обинов!— Он любит Люси. Я же говорила тебе, что большинство людей любит своих старых нянь.По дороге домой меня не покидали мысли о странной женщине и ее кукле, которую она считала младенцем Криспином,Трудно было думать об этом высокомерном человеке, как о младенце. III. В ХОЛМИСТОМ ЛЕСУ Мы уже пили чай в Роуэнзе и Сент-Обине. Теперь настала очередь Бэлл-Хауса. Тамарикс нашла предлог, чтобы не пойти, так что я оказалась единственной гостьей.Войдя в парадный, передний сад, я почувствовала приступ беспокойства. Прошла мимо деревянной скамьи, на которой сидела в тот день, когда ждала Рэчел и ее дядя говорил со мной. Я надеялась, что сегодня этого не будет.Позвонив, я подождала, и горничная открыла мне дверь.— Вы юная леди к мисс Рэчел, — догадалась она. — Проходите.Меня проводили через холл в комнату с двухстворчатыми окнами, выходящими на лужайку. Толстые темные шторы почти не пропускали свет. На стене висело Распятие. Оно поразило меня своим натурализмом. Я четко различала ноздри, руки и ноги Христа, с которых капала кровь. Смотреть на него было невыносимо.Висела здесь и другая картина, предполагаю, это было изображение какого-то святого, потому что вокруг его головы сиял нимб и он был весь пронзен стрелами. На третьей картине был изображен человек, привязанный к столбу, а ноги его уже заливала вода. Ему, должно быть, суждено было утонуть, как во время потопа. Темой всех этих произведений, казалось, была жестокость людей. Они заставляли меня содрогаться. Мне пришло в голову, что эту комнату сделал такой темной и мрачной мистер Дориан.Вошла Рэчел. При виде меня ее лицо просияло.— Я рада, что Тамарикс не пришла, — призналась она. -. Она надо всем смеется.— А ты не обращай на нее внимания, — посоветовала я.— Я поневоле обращаю, — ответила Рэчел. — Чай мы будем пить здесь. Моя тетя придет с тобой познакомиться. Я втайне надеялась, что не дядя!В комнату вошла Хильда, тетушка Рэчел, высокая и несколько угловатая женщина с гладко зачесанными назад волосами, что должно было бы придавать ей строгость, но, почему-то не придавало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101