Однажды меня послали на кухню помочь приготовить еду для одного из наших пациентов. Там была и Элиза. Она обратилась ко мне:
– Вы заметили, как изменилась Этель?
– Да, – ответила я, – конечно, заметила.
– Она влюбилась.
– В одного из раненых. Я это поняла.
– Вот именно. Как я хочу, чтобы поскорей кончилась эта война! Надеюсь, что его не успеют вылечить и опять послать на фронт. Если он снова попадет в эту мясорубку, у него мало шансов вернуться.
– А что у него за ранение?
– Обычное – в грудь. Когда его привезли, доктора решили, что он уже не жилец. Ведь многие поумирали, а вот он выжил. Если хотите знать мое мнение, то я скажу так – любовь удержала его на этом свете.
– Так и он любит Этель?
– Как говорится, стрела Купидона поразила их обоих одновременно.
– Как это прекрасно! Она выглядит такой хорошенькой… Это счастье преобразило ее.
– Это точно. Удивительно все же, что с людьми делает любовь. Вы знаете, парень выздоравливает прямо на глазах. А она-то!.. Признаться, я за нее очень беспокоилась. Помните, что она удумала тогда, на корабле? Держу пари, что помните. Такое невозможно забыть. Ведь она могла сделать то, что задумала. У этих малышек, таких хрупких с виду, дьявольская решимость. Уж ежели они что решат, то, будьте спокойны, доведут дело до конца. Если бы вы тогда не вышли на палубу, лежать ей сейчас на дне!..
– Да, я с вами согласна.
– Ну вот, а она осталась жива. И знаете, мне кажется, что если этот солдат не помрет, с ней тоже все будет в порядке. Она начнет о нем заботиться, и, по-моему, малышке Этель только это в жизни и нужно.
– А как вы считаете, он на ней женится?
– Он так говорит. У него небольшая ферма где-то в деревне. Они владеют ею на пару с братом. Пока он здесь воюет, брат управляется на ферме. Для Эт вся эта история – просто подарок судьбы! Это Бог ей помог, не иначе. Правда, уж лучше парню поправиться к тому моменту, когда война уже закончится. И поедут они на свою ферму с нашей Этель…
– Элиза, – с чувством произнесла я, – вы очень хорошая женщина.
– Да вы что, с ума сошли? – с удивлением воскликнула она. – Вот что сделал с вами этот госпиталь, – произнесла Элиза после некоторой паузы.
– А теперь я скажу, наша работа научила вас лучше разбираться в жизни и в людях.
– Очень я буду рада, если малышка Этель устроит свою жизнь. Это именно то, что ей нужно. Не возвращаться же ей в прежнюю конуру на чердаке, где она шила с утра до ночи!.. Как вспомню, так прямо мороз по коже. Все равно она бы там больше двух лет не выдержала.
– Да мы бы ей и не позволили.
– Это как понимать – «мы»?
– Мы – это вы и я.
– А какое это к вам-то имеет отношение?
– Такое же, как и к вам.
Элиза сощурила глаза, внимательно оглядела меня и неожиданно рассмеялась.
– Вы помните, что сказали обо мне пару минут назад?
– Да.
– Ну, так вот, я могу сделать вам тот же комплимент.
– Благодарю вас.
Я уже собралась уходить, когда Элиза сказала.
– Вот что я вам еще скажу – кое-кого поразила та же болезнь, что и Этель.
– Какая болезнь?
– Да любовь эта самая!
– О! И кого же?
– Генриетту.
– Вы думаете, что она тоже влюбилась? Но в кого?
– Вот уж не знаю. Но сомнений нет – она точно влюблена. Это прямо написано у нее на лице. Я больше вам скажу – я это заметила после вашей поездки в город, ну, когда вы заблудились и вернулись очень поздно.
– Понятно.
– Я внимательно посмотрела на ее лицо. Бог мой, оно прямо светилось! И раньше я видела такое, поэтому сразу все поняла.
– Но все же, мне кажется, что вы ошибаетесь. Ей просто не в кого влюбиться.
– А я считаю, что она, тем не менее, влюбилась, – упрямо стояла на своем Элиза. – Старого воробья на мякине не проведешь.
– Если это действительно так, я скоро об этом узнаю. Она наверняка мне расскажет.
Интересно, что же на самом деле случилось с Генриеттой?..
Все последующие дни мы были заняты изнурительной работой. Хотя раненых стало немного меньше, чем раньше, они все еще продолжали прибывать из-под Севастополя. Так как у них не было соответствующей одежды, многие обморозились, а из-за нехватки пищи еще и оголодали. В течение дня мы трудились практически без перерыва и лишь ночью могли урвать несколько часов сна на неудобном диване.
Время от времени разговаривая с Генриеттой, я поняла, что именно имела в виду Элиза – от моей подруги и в самом деле исходил какой-то новый внутренний свет. Но что меня удручало больше всего, так это то, что она без устали говорила о докторе Адере.
– Интересно, появится ли он в госпитале? Без него так пусто, правда? Скука… Но какой все же замечательный человек! Представляете, он сейчас развлекается в своем гареме, а мы тут работаем как лошади!..
– Что касается меня, то я его просто презираю. Он – прекрасный врач, и сейчас, когда мы испытываем такую острую нужду в докторах, он спокойно удаляется из госпиталя, чтобы предаться сомнительным удовольствиям.
– Да, такого человека нелегко узнать до конца.
– Может быть, было бы лучше совсем его не знать.
– Напротив, мне бы хотелось выяснить о нем как можно больше.
Этот блеск в глазах, эта восторженность в голосе… О Боже, только не это, подумала я. Генриетта не такая дурочка, чтобы влюбиться в него. А впрочем, почему бы и нет?.. Однако он уехал, и, возможно, мы никогда его больше не увидим. Я вспомнила о своем намерении разоблачить доктора Адера перед всем светом, помешать ему и дальше использовать людей так, как он использовал Обри, не допустить продолжения его безжалостных экспериментов, в результате одного из которых я потеряла сына. Впрочем, это не совсем верно. На самом деле он не покушался на жизнь Джулиана – он просто не потрудился его спасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159