Все это было очень похоже на романы миссис Генри Вуд, и мне, естественно, нравилось находиться в центре подобной драмы.Человек, занимающий скромное положение, часто более внимателен и чуток к другим людям. Джулия была слишком высокомерна, и слишком снисходительна для того, чтобы стать мне настоящей подругой, но Касси... Она нуждалась в моей помощи и пробуждала лучшие стороны моей натуры. Мне нравилось командовать, заботиться о ком-то. Я понимала, что мои чувства не были совсем бескорыстными. Мне нравилось ощущение собственной значительности, появляющееся у меня, когда я кому-нибудь оказывала помощь; поэтому я часто помогала Касси делать уроки. Во время прогулок я примеривала свои шаги к ее, в то время как Джулия с мисс Эвертон уходили вперед. На уроках верховой езды я не спускала с нее глаз. Она платила молчаливым обожанием, которое доставляло мне неизмеримое удовольствие.В доме все приняли как должное тот факт, что я присматриваю за Касси так, как должна была бы присматривать за леди Сэланжер.В доме был еще один человек, возбуждавший во мне чувство жалости, – «пащенок Минни Уордл», как называла его миссис Диллон. Минни Уордл была во всех смыслах легкомысленной особой, которой пришлось пожинать плоды своего поведения, когда у нее на руках оказался Вилли.Ребенок явился результатом ее дружбы с торговцем лошадьми, который околачивался в округе до тех пор, пока Минни не забеременела; узнав о ее беременности, он исчез. Минни Уордл думала, что знает, как разрешить эту проблему, и посетила мудрую старушку, которая жила в лесной хижине, примерно в миле от Шелкового дома. Но на этот раз старушке не удалось отличиться – меры, предпринятые ею, не принесли успеха; и когда Вилли родился, то он оказался (опять же цитирую миссис Диллон) «недоумком». Ее светлость проявила милосердие и разрешила девушке остаться вместе с Вилли; но ребенку еще не исполнилось и года, как в один прекрасный день вновь появился торговец лошадьми, и на этот раз вместе с ним исчезла Минни, предоставив другим расплачиваться за ее грехи. Ребенка отправили в конюшни на воспитание к миссис Картер, жене старшего конюха. После безуспешных попыток заиметь собственного ребенка, она была рада принять хотя бы чужого. Но сразу после появления Вилли у нее один за другим пошли дети, и к настоящему моменту их было целых шестеро. Вполне естественно, что она быстро утратила интерес к Вилли, тем более, что он был «немного того».Бедный Вилли оказался никому не нужен, никому не было до него дела. Я часто думала, что он не так уж глуп, как могло показаться. Он не умел читать и писать, но ведь таких людей множество, а между тем их не считают слабоумными. У него была собачка – дворняжка, которая ходила за ним по пятам и была прозвана миссис Диллон «этой противной псиной». Я была рада, что у мальчика есть хоть одно живое существо, которое любит его и кому он сам мог подарить свою привязанность. С тех пор, как у него появилась собака, он стал гораздо оживленнее. Мальчик любил сидеть с ней у лесного озера, неподалеку от Шелкового дома, и смотреть на воду. Всякий, кто шел по лесу, натыкался на это озеро неожиданно. Сначала среди деревьев появлялась прогалина, а потом вдруг перед вами открывалась водная гладь. Дети вечно торчали там со своими банками, издавая радостные вопли, когда им удавалось поймать головастика. Ивы полоскали в воде свои косы, и вербейник со своими цветами-звездочками соседствовал с растениями, которые мы называли «шапочками»; и повсюду были заросли вездесущего чистеца. Я никогда не уставала удивляться лесным сюрпризам. Можно ехать по лесу и вдруг наткнуться на небольшую деревушку или живую изгородь. Когда-то здесь, должно быть, спилили деревья, собираясь устроить поселение, но по каким-то причинам передумали, а когда это было, никто уже и не помнит.С течением времени лес изменился, но не сильно. Во времена вторжения норманнов вся территория Эссекса была покрыта дремучими лесами; но теперь здесь попадались и большие дома, и старые деревеньки, и церкви, и женские школы, и даже несколько небольших городов.Общаться с Вилли было непросто. Если с ним кто-нибудь заговаривал, он вздрагивал как испуганный олень и замирал, будто перед взлетом. Мальчик никому не верил.Даже странно, как некоторым людям нравится обижать слабых. Может быть, этим они хотят утвердиться сами? Миссис Диллон принадлежала к породе таких людей. Именно она впервые подчеркнула тот факт, что я занимаю более низкое положение на общественной лестнице, чем мои подруги. Теперь с таким же удовольствием старалась привлечь внимание к неполноценности Вилли.Естественно, ожидалось, что он будет помогать по дому. Он носил воду из колодца, убирал двор, и с этими обязанностями успешно справлялся – они были ему привычны. Но однажды миссис Диллон приказала ему:– Вилли, сходи в кладовую, принеси мне кувшин со сливами. И посчитай, сколько кувшинов там еще осталось.Она ждала, что Вилли вернется без слив с обескураженным лицом; тогда можно было бы воззвать к Господу или к кому-нибудь из ангелов (судя по составу присутствующих в эту минуту) и спросить, что же такого она сделала, за что ей выпало в наказание иметь дело с таким идиотом.Вилли замер в замешательстве. Сосчитать кувшины было выше его сил. Я отправилась с ним в кладовую, дала ему сливы и показала шесть пальцев. Он молча смотрел на меня, и я снова показала шесть пальцев; наконец лицо его осветилось улыбкой.Он вернулся на кухню. Полагаю, что миссис Диллон была разочарована, когда он принес ей именно то, что она просила.– Ну, – спросила она, – и сколько там осталось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130