— одобрительно переспросил он.— Я познакомилась с графиней, когда она была здесь несколько лет назад. Она любезно пригласила меня… заходить еще.— К сожалению, ее здесь сейчас нет. — Он говорил по-английски безупречно, с легким иностранным акцентом, — может, я вам смогу чем-нибудь помочь?— А вы?..— О, я просто приехал проверить, все ли в порядке с домом. Здесь уже давно никто не жил. Это плохо для домов. Могу я узнать ваше имя?— Филиппа Юэлл.Он насторожился. У меня в мозгу мелькнули строки из газетной вырезки. «Мы выяснили личность англичанки. Это Франсин Юэлл…»Он, наверное, узнал имя, но ничего не сказал, кроме «Приятно познакомиться». «Не хотите ли зайти в дом», — добавил он.— Но вы сказали, что никого из членов семьи нет дома.Он рассмеялся.— Я уверен, что графиня была бы очень недовольна, если бы я не проявил гостеприимства. Я вас приму от ее имени.— Вы кто-то вроде… как это называется? Мажордом?— Это очень верное наблюдение.Я, наконец, поняла, кто он. Слуга, но один из самых главных. Он приехал, чтобы проверить, в каком состоянии дом. Это казалось очень разумным.— Я полагаю, вы будете готовить дом к их приезду?— Очень может быть, — сказал он. — Входите и выпейте что-нибудь. Ведь вы в это время пьете чай?— Да.— Тогда почему бы нам не выпить чаю?Я вспомнила, как Ганс показывал нам дом, и как нам было не по себе. И все же, я не собиралась отказываться от предложения. Я была чрезвычайно возбуждена. Я чувствовала, как у меня от волнения начинают пылать щеки. Со мной это часто случалось. Франсин говорила:— Не переживай. Тебе это идет.Он открыл дверь, и мы вошли. Я так хорошо все помнила — столовую, лестницу, маленькую комнату, где мы разговаривали с графиней.Чай нам принесла горничная, которая не выразила никакого удивления. Он улыбнулся.— Может быть вы, как это называется… будете разливать чай?Я разлила чай и спросила:— Я… я хотела спросить, не знали ли вы мою сестру?Он удивленно поднял брови.— В последнее время я очень редко бываю в Англии. Я здесь провел несколько лет моей юности… учился.— О, — сказала я, — это было четыре или пять лет назад. Она познакомилась в этом доме с одним человеком и вышла за него замуж и потом… умерла.— Мне кажется, я знаю, о ком вы говорите, — медленно сказал он. — Был очень большой скандал. Да… я помню имя подруги барона.— Моя сестра была его женой.Он слегка передернул плечами. Потом сказал:— Я знаю, что между ними была дружба… связь.Я почувствовала, как мне становится жарко от негодования.— Это неправда, — почти крикнула я. — Я знаю, что в прессе ее назвали его любовницей. А я вам говорю, что она была его женой.— Не надо сердиться, — попросил он. — Я вас понимаю. Но барон никак не мог жениться на вашей сестре. Его брак имел огромное значение для всей страны, потому что он был наследником трона.— Вы хотите сказать, что моя сестра была недостаточно хороша для него?— Совсем не так, но он должен был жениться на девушке той же национальности… выбранной для него. Он не мог жениться ни на ком другом.— Я должна вас заверить, что моя сестра была достойна стать женой кого угодно.— Я вам верю, но, видите ли, дело не в достойности. Это вопрос политики, понимаете?— Я знаю, что моя сестра была его женой.Он покачал головой.— Она была его любовницей, — сказал он. — Как и должно было быть. Она была не первой и не последней… если бы он остался жив.— Я нахожу ваши комментарии крайне оскорбительными.— Не стоит обижаться на правду. На вещи надо смотреть реально.Я поднялась.— Я не хочу здесь оставаться и слушать, как оскорбляют мою сестру. — Я почувствовала, как к глазам подступают слезы, и злилась на него за то, что не могла сдержать своих чувств.— Не надо, пожалуйста, — ласково сказал он. — Давайте говорить разумно. Вы должны смотреть на это, как современная женщина. Я думаю, они познакомились при очень романтичных обстоятельствах. Они полюбили друг друга, и это прекрасно. Но брак для человека его положения с кем-то, кто… О, я уверен, что она была красива и обаятельна, я уверен, что она во всех отношениях была достойна его… но это было просто невозможно. Человек его положения всегда должен думать о своих обязательствах… и о них всегда думают.— А я вам говорю, что они были женаты.Он улыбнулся, и его спокойствие разозлило меня еще больше. То, как он говорил об этой трагедии, будто это было что-то обычное, происходящее каждый день, ранило меня так глубоко, что я испугалась, что полностью потеряю контроль над собой, если останусь и буду видеть перед собой его невозмутимое спокойное лицо.— Извините меня, — сказала я.Он встал и поклонился.— Мне пора идти, — продолжала я. — Вы говорите чепуху и лжете… и сами это знаете. Прощайте.С этими словами я развернулась и выбежала из дома. Я сделала это вовремя, потому что в ту же минуту из глаз у меня полились слезы, а мне очень не хотелось, чтобы он их увидел.Я побежала домой и заперлась в своей комнате, той самой, в которой когда-то жила с Франсин. Я бросилась на кровать и в первый раз после того, как прочитала ту ужасную газетную статью, разрыдалась не сдерживаясь.После этого мне не хотелось больше ходить в усадьбу. Я не понимала, почему он так сильно меня расстроил. Может, он мне напомнил барона Франсин. Этот человек был слугой, говорила я себе, и хочет, чтобы все знали, что он один из самых главных слуг. Рудольф не подчеркивал своей знатности. Все знали, что он барон, и ему не приходилось никому напоминать об этом. Может, я не совсем справедливо обошлась с этим человеком всего лишь из-за его уверенности, что Франсин не была обвенчана с бароном.И все же я не хотела его больше видеть. Но это, наверное, было глупо, потому что он мог что-то знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106