Тот вполне мог поднять против короля свое войско – на это у него хватило бы и людей, и денег, и его действия не считались бы незаконными: ведь король не принял от него присягу в верности.
Гавестон был вынужден согласиться с королем, и гонец был отправлен обратно к Ланкастеру со словами, что Эдуард готов встретиться с братом в Хаггерстоне, небольшом городке близ Бервика, но с английской стороны границы.
Там и состоялось это свидание между разбогатевшим, ведущим себя вызывающе Ланкастером и униженным королем, рядом с которым находился веселый и, судя по виду, неунывающий Гавестон, который под своей бесшабашной внешностью скрывал острую зависть, не менее острую злость, а также немалый страх за собственную карьеру и жизнь.
После отъезда Ланкастера король и Гавестон возвратились в Бервик, но наслаждаться взаимной близостью долго не пришлось: королю нужно было отправиться в Лондон на новое заседание Парламента. Из Бервика они выехали вместе, однако вскоре распрощались. Произошло это возле замка Бамборо, мрачного строения на высокой скале, обращенной к морю.
– Пусть он станет на некоторое время твоим убежищем, дорогой Перро, – сказал король. – Здесь ты достаточно далеко от Вестминстера и, надеюсь, в полной безопасности. Я покидаю тебя, уверенный в скорой встрече.
Они расстались с печалью в душе, чувствуя большую привязанность друг к другу, чем когда-либо раньше. Ощущение общей опасности еще больше сблизило их.
Король на пути в Лондон подогревал себя в решимости дать окончательный бой баронам; Гавестон – за каменными стенами замка Бамборо размышлял о своей жизни.
Что ж, он долго пользовался милостями и любовью короля. Дольше, чем сам мог предположить. Теперь он стал по-настоящему богат. Ему хватило ума отправить немалую часть богатств за пределы Англии, потому что он понимал, что легко может лишиться их на этом острове. В Гаскони у него стало больше добра и земель. В любой момент он может ускользнуть туда… Но все дело в том, что он любит собственность и никогда не откажется от возможности заиметь еще больше, если такая возможность есть. А пока она есть. Кроме того, он любит короля Эдуарда, и ему льстит, чего греха таить, быть любимым самим королем. С детских лет Эдуард привязался к нему, был преданным другом. С годами дружба переросла в любовь – что здесь плохого? Что плохого вообще доставлять друг другу удовольствие, даже наслаждение?.. Однако не надо зарываться, не надо злоупотреблять ничьим доверием, терпением, любовью. Не надо разрешать, чтобы жадность, тяга к стяжательству одержали верх над разумом. Нужно вовремя уйти, скрыться, исчезнуть…
Так рассуждал он сам с собой в долгие томительные часы, бродя вдоль стен сумрачного замка, стоящего на скале лицом к бурному морю и построенного еще римлянами. Бамборо – назван он был впоследствии по имени супруги одного из королей англов, Айда…
Надеюсь, усмехнулся Гавестон про себя, что эта крепость будет моим надежным, но недолгим убежищем. После чего стал думать об Эдуарде, о том, как проходит там его схватка с высокородными упрямыми лордами.
* * *
– Выслать Гавестона!.. Вон из Англии!
Вот что требовали все они от короля.
И он чувствовал: они сильнее, чем он. Их довод был: убрать Гавестона или гражданская война.
О, где еще так мучили и унижали короля?! В какой стране? Где еще пытались лишить его самого дорогого для него, самого желанного, без чего ему жизнь не в жизнь?! А ведь он – король, и все должны подчиняться ему… Куда там!.. Нет, нельзя было допускать, чтобы эти бароны сделались такими могущественными! Нельзя! Ведь это они когда-то заставили его прадеда короля Джона подписать Великую Хартию вольностей, и с тех пор не столько короли правили страной, сколько они сами – бароны.
Что касается угрозы междуусобицы… Война была бы ужасной!.. Эдуард представил, как он и Перро отступают, преследуемые врагами, как их берут в плен, и потом… Что они потом сделают с Гавестоном? Даже вообразить страшно! Убьют как предателя… Этого они хотели все время. Нет, уж лучше высылка. По крайней мере, он будет знать, что Перро жив, сможет надеяться на его возвращение…
В Парламенте Эдуард пытался сопротивляться требованиям лордов, но все было бесполезно. Они заявляли одно: Гавестон должен быть изгнан из страны. Навсегда. С них довольно. Этот человек ничему не научился, не извлек никаких уроков из прошлого…
Король возражал, король грозил, король даже просил. Бароны были неумолимы: только изгнание.
Король был безутешен. Гавестон успокаивал его в своих посланиях.
«Мой друг, – писал он ему, – если они вышлют меня, я все равно вернусь. Разве они в силах разлучить нас, держать в отдалении друг от друга? Никогда! Мы найдем силы и возможности преодолеть все их запреты – так мы поступали до этого. Не унывайте, мой любимый господин…»
Однако ничто не могло утешить короля…
Бароны поставили ультиматум: Гавестон обязан покинуть пределы страны до первого ноября. Иначе ему грозит арест.
* * *
Изабелла снова была с королем, а он – с ней. Она держала себя спокойно, не упрекала ни в чем: она хотела одного – иметь ребенка. Ради этого готова была на многое: умерить обиду и гнев, терпеть роль полуотвергнутой жены.
Но однажды она ему припомнит все, она отомстит. Только это время еще не пришло, оно зреет. Своему отцу она больше не писала посланий с жалобами – что толку? У него хватало забот без нее: он по-прежнему уделял много времени преследованию тамплиеров, по-прежнему Гроссмейстер Ордена Жак де Моле находился в заточении, ожидая смертного приговора от папы римского.
Изабелла сетовала на баронов, что они до сих пор не расправились с Гавестоном, не убили его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119