– И когда ты… начнешь?
– Со следующей недели, – она крепко сжала меня за руку. – Я буду под боком. Мы станем часто встречаться. И не забывай о дневниках. Ты ведешь свой?
– Не могу, Чантел.
– Ты должна немедленно им заняться. Я буду рассказывать тебе о замке Кредитон и необыкновенной жизни его обитателей, а ты о том, что будет происходить здесь.
– Ах, Чантел, – закричала я, – как я буду жить без тебя?
– Говорят, что повторять одно и то же – означает стареть, – улыбнулась она. – Но надо признаться, твои повторения мне нравятся. Не огорчайся, Анна. Ты не одна. Я же твой друг.
– Все изменилось так внезапно, – сказала я. – Мне так много предстоит сделать. Дела ухудшились, Чантел. Мне придется встретиться со многими людьми, в том числе с адвокатом тети Шарлотты и с директором банка.
– Это отвлечет тебя. Записывай обо всем в дневник. Я тоже буду записывать. Давай заключим сделку, будем говорить правду, правду и только правду. Таким образом, мы будем знать, что не одиноки. Будем жить собственными жизнями и жизнями друг друга, – ее зеленые глаза стали огромными. – Согласись, Анна, все устраивается наилучшим образом.
– Мы не должны терять друг друга из виду, – произнесла я. Она кивнула.
– И станем обмениваться дневниками, тогда, даже если мы не сможем встречаться часто, мы будем знать друг о друге все.
– Я буду знать все, что случится с тобой в замке Кредитон.
– Все, – печально подтвердила она. – Анна, тебе хотелось когда-нибудь быть мухой, чтобы сидеть на стене и все видеть и слышать и чтобы никто даже не подозревал об этом?
– Кому бы этого не хотелось?
– Так оно и будет. Ты станешь мухой на моей стене, – она засмеялась.
Как мне было легко с ней! Как мне будет ее не хватать!
…Выйдя замуж за мистера Орфи, Эллен сообщила, что он не возражает, чтобы она помогала мне по утрам. Миссис Бакл продолжала вытирать пыль и полировать мебель, но в четыре часа она уходила, и я оставалась в «Доме Королевы» одна.
Когда становилось темно, я начинала размышлять о смерти тети Шарлотты.
По ночам я часто пробуждалась после того, как мне снилось, что я спускаюсь вниз в ее комнату, вынимаю таблетки из пузырька и слышу свой собственный крик: «Нет! Я этого не делала!». Потом я лежала, прислушиваясь к тиканью часов, которое постепенно успокаивало меня. Все случилось так, как говорила Чантел. Других объяснений тетиной смерти нет.
Не следует мучиться прошлым. Кто знает, что ждет меня в будущем. Как мне расплатиться с долгами тети Шарлотты? За большую часть мебели, которую я считала ее собственностью, до сих пор не было заплачено. Огромную часть своих сбережений она потратила на приобретение китайской коллекции; в последние годы дело перестало окупать себя. Такое тревожное положение дел подтверждало теорию Чантел. Тетя Шарлотта, измучившись от постоянно увеличивающейся боли, отчаявшись от своей беспомощности, видя, что растущие долги неминуемо ведут к банкротству, собралась с силой воли – а силой воли она обладала немалой – встала с кровати и положила конец своим мукам.
Мне было необходимо что-то решить. Нельзя полагаться на волю случая. Да и кто мне это позволит? Я составляла различные планы. Подать объявление, что ищу партнера с капиталом? Все продать и посмотреть, что останется? Вынужденная распродажа означает пониженные цены. Как бы я была счастлива, если б смогла расплатиться с долгами. Тогда кроме дома ничего не останется. Может и его продать. Вот и ответ.
Так что по ночам я все думала и думала, а по утрам после бессонной ночи, когда я глядела на себя в зеркало, я бормотала: «Старая мисс Бретт».
Пришла Чантел, принесла свой дневник, взамен взяла мой. Обещала вернуть на следующий день.
Я решила почитать его на ночь, в предвкушении чтения мне стало веселее. Я вела монотонную, даже устрашающую жизнь, но Чантел, как и прежде, пришла мне на помощь. Замок Кредитон в ее изображении отвлечет меня. К тому же меня всегда интересовало, как живет семья Редверса Стреттона.
С наслаждением я откинулась на подушки, подвинула поближе масляную лампу, которую принесла снизу, и начала читать дневник Чантел.
ЗАМОК
8 апреля 1887 г . Сегодня я приступила к работе в замке Кредитон. Не могу отделаться от чувства удовлетворения самой собой. У меня новая пациентка, и я нахожусь недалеко от Анны. Мы будем часто встречаться. Об этом я позабочусь. Я знала, что замок не настоящий. Мисс Бретт называла его «подделкой», но это слово ничего мне не говорит. Он выглядит, как настоящий, и мне доставило удовольствие проезжать под аркой мимо домика привратника. Я никогда не испытывала интерес к старине. Надо будет как-нибудь расспросить о замке Анну, если не забуду. Каменные стены замка выглядят так, словно стоят здесь веками. Интересно, каким образом им придали такой вид. И об этом надо расспросить Анну, если не забуду. Я же не перестаю думать о том, как, наверное, приятно быть владельцем такого замка – подделка он или нет. От него так и веет богатством; уверена, что жить в нем гораздо уютнее, чем среди подлинных предметов роскоши. Я вышла из экипажа, который наняла, чтобы перевезти свои пожитки из «Дома Королевы» сюда. Я находилась во дворе замка перед дверью, обитой железом, рядом с ней висел колокольчик, точно такой же, как у «Дома Королевы». Я дернула за веревочку, и появился слуга.
– Я – сестра Ломан, – представилась я.
– Ее милость ожидает вас, – ответил он.
Он был переполнен чувством собственного достоинства, истинный дворецкий. Я подумала, что в замке Кредитон идеально все, по крайней мере, снаружи. Я вошла в холл, наверняка, тот самый, о котором рассказывала Анна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115