Но ведь о прошлом знают и другие люди. Куда же бежать от них?
Мы ничего не знали теперь о том, что происходит в стране, Йоханнесбург и Претория перешли в руки англичан, но Де Вет и Де ла Рей со своими партизанами нигде не оставляли британскую армию в покое. Китченер терял терпение от невозможности добиться от буров признания своего поражения. Он проводил политику выжженной земли, предавая огню те фермы, которые, по его разумению, служили пристанищем для партизан; он строил концентрационные лагеря, куда загонял всех подозреваемых. Тем не менее сопротивление продолжалось; буры оставались непреклонными в своем упорстве, и конца войне не предвиделось.
Однажды днем, когда ученики расходились по домам после уроков, а мы с Лилиас убирали в шкафы учебники, раздался стук в дверь.
Я пошла открывать. На пороге стоял мужчина. Я смотрела на него широко открытыми глазами. Наверно, я сплю, пронеслось у меня в голове.
– Вы не ожидали такого сюрприза, – сказал гость.
– Ниниан! – вскрикнула я.
Вышла Лилиас. Она была ошарашена не меньше моего.
– Вы в самом деле…? – начала она.
Он прошел в прихожую, и тут я почувствовала, как меня переполняет огромная радость.
Мы провели его в комнату, и он рассказал, каких трудов стоило ему добраться в Кимберли.
– Бесконечные формальности… и на всех судах солдаты. Я добился своего, утверждая, что предпринимаю эту поездку в интересах особого клиента.
– Клиента? Значит…
– Вы – мой клиент, – сказал он.
Лилиас накрыла на стол. Она не разрешила мне помочь ей.
Насколько я поняла, она не сомневалась, что Ниниану нужно побыть со мной наедине. А я никак не могла прийти в себя, поверить в это чудо – он здесь!
Я чувствовала, что он хочет сообщить мне нечто важное, но дожидается удобного момента. Тут Лилиас, извинившись, за простоту угощения, пригласила нас к столу.
– Осада снята, но некоторые трудности пока остаются. Мы поговорили об осаде и военных новостях. Ниниан считал, что война долго не продлится. Буры слишком малочисленны. Если бы не особенности местности, они вообще не имели бы никаких шансов. И так далее и тому подобное.
Я кожей ощущала нетерпение Ниниана, да и сама с трудом скрывала желание поскорее узнать, что же заставило его в военное время предпринять такое рискованное путешествие.
Лилиас все понимала и, едва мы покончили с едой, покинула нас под предлогом необходимости срочно повидаться с Джоном Дейлом. Извиним ли мы ее за уход?
Едва дверь за Лилиас закрылась, Ниниан заговорил:
– Она ваша лучшая подруга, и вы ей более чем доверяете, но то, что я должен сказать, предназначено только вам.
– Я вся внимание.
– Я не знал минуты покоя со дня вашего отъезда сюда, а когда узнал, что Лестранж заплатил за каюту и подружился с вами и что вы проводите много времени с его больной женой, я уже места себе не находил.
– Вы знаете, что Лестранж погиб?
– Погиб? – Он смотрел, не понимая, и я рассказала, как это случилось.
– Тогда вы в безопасности, – сказал он и с облегчением выдохнул воздух. – Теперь все встало на свои места. Я был прав. Как же вам повезло!
– Расскажите мне все, что вам известно.
– На него заведено уголовное дело. Мне показалось, что я узнал его в Лейкмире, но разрозненные факты связались в единое целое только после вашего отплытия. До этого я никак не мог вспомнить, где видел это лицо. Дело в том, что Лестранж – убийца. Худшей разновидности. Он убивает не в порыве чувств или от ощущения несправедливости, а с холодным сердцем… одержимый жаждою денег. Он убил двух своих жен и планировал третье преступление… его жертвой должна была стать Майра Эллингтон. Кстати, как она?
– Сейчас хорошо. Она очень болела. Но Роже Лестранж уехал незадолго до того, как буры осадили город, и не имел возможности вернуться. – Затем я рассказала Ниниану про тонизирующее средство.
Он глубоко вздохнул.
– Благодарение богу, что вы разбили этот флакон, иначе могло быть гораздо хуже. Позвольте мне поподробнее рассказать об этом преступнике. Подозрения в отношении его возникли у меня в связи с одним делом в Австралии. Я взял его на заметку, потому что речь на суде шла о крупной сумме денег. Преступник по имени Джордж Ментон приехал в Австралию из Англии. Там женился на молодой богатой наследнице, и через девять месяцев после свадьбы она утонула. Ее состояние перешло к овдовевшему мужу – Джорджу Ментону. Так случилось, что через несколько лет после смерти своей жены отец погибшей женщины отправился повидать Англию. Его дочери было тогда четыре года. Будучи в Англии, он вступил в новый брак, который оказался неудачным, и супруги решили расстаться – он вернулся в Австралию, она осталась у себя на родине. Но от этого брака не свет появился мальчик; он вырос и заявил о своих правах на часть состояния своего отца. Иск рассматривался австралийским и английскими судами, и именно в это время в газетах появился портрет Джорджа Ментона. Тогда я его и увидел. Но только после вашего отъезда я вспомнил это нашумевшее дело и просмотрел старые газеты. Узнав от вас о болезни Майры, я сильно встревожился. Помните, я даже советовал вам вернуться на родину?
– Я решила, что вы просто обеспокоены надвигавшейся войной.
– И этим тоже. Но была еще одна причина.
– Какая же?
– Личного свойства. Я открою ее вам чуть позже. Я почти не сомневался, что вы находитесь в большой опасности.
– Лилиас и я думали так же. Но расскажите сперва об этой женщине в Австралии.
– В своем письме вы упомянули о том, что жена Роже Лестранжа погибла, упав с лестницы. Совпадений было чересчур много. Одна жена тонет в Австралии вскоре после женитьбы, другая падает с лестницы, третья серьезно больна, ее наверняка медленно отравляют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120