Мне кажется, большую часть времени вы проводите в Эдинбурге.
– Вы правы. Дело есть дело. Но я сбегаю сюда при первой возможности.
– Я могу вас понять.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Я очень рад, что вам пришлось по сердцу это место. Мне нравится играть роль лорда, но по большей части имением занимается управляющий.
– Вы хорошо устроились в обоих мирах, – заметил отец. – Ваш дом в Эдинбурге тоже далеко не из худших.
– Однако своим домом я всегда считал и считаю этот. После обеда Алестер спросил меня, езжу ли я верхом. Я ответила, что к великому сожалению никогда не садилась на лошадь.
– В Эдинбурге нет для этого условий.
– А в сельской местности лошадь необходима.
– Должно быть, прекрасно мчаться галопом по вересковым пустошам и вдоль берега моря, – сказала я.
Он улыбнулся и наклонился ко мне.
– Вы не позволите мне поучить вас?
– Это было бы замечательно, но за один раз я мало чему научусь.
– Основным приемам верховой езды научиться нетрудно. Конечно, чтобы хорошо управляться с лошадью, нужна практика. Но что-то подсказывает мне, что вы будете хорошей ученицей.
– Один урок не слишком продвинет меня, – рассмеялась я.
– Это только начало.
– О чем вы тут секретничаете? – спросила Зилла.
– Мисс Девина и я собираемся на урок верховой езды.
– Чудесное предложение! Перед тобой открываются новые возможности, дорогая Девина.
– Мисс Девина считает, что не сумеет многому научиться за один урок.
– Кто знает, – вкрадчиво заметила Зилла, – может статься, будут и другие.
С утра я уже сидела на небольшой лошадке, выбранной для меня за кротость нрава, и сжимала в руках поводья; Алестер держался чуть позади. Он выглядел безупречно в костюме для верховой езды. Экономка и для меня разыскала амазонку. Та принадлежала сестре Алестера, изредка наезжавшей в замок.
– Она носилась верхом с утра до ночи, – сказала мне экономка. – Эта семья всегда была чуть помешана на лошадях. Но сейчас у сестры хозяина дети, и кататься ей некогда. Уверена, что она обрадовалась бы, увидя на вас свой любимый костюм.
Амазонка оказалась очень кстати. Она была мне чуть велика, но сидела хорошо и выполняла свое предназначение.
Надо признать, урок мне понравился. Мы шагом ездили по выгулу. Зилла и отец, наслаждавшиеся красотами сада, подошли ближе и несколько минут наблюдали за моими успехами. Оба казались очень довольными.
К концу урока Алестер сказал:
– Вы прекрасная ученица. Завтра устроим еще один урок.
– Но завтра мы уезжаем.
– Надеюсь уговорить вашего отца задержаться на день. Почему бы нет? А во вторник поедем вместе в город.
За завтраком Алестер сказал отцу:
– Ваша дочь скоро будет чемпионкой по верховой езде.
Я засмеялась.
– Вы преувеличиваете, мне негде практиковаться.
– Вам нужно просто еще раз приехать сюда… и поскорее, чтобы вы не забыли пройденного. В наших силах это устроить.
– Вы великодушны сверх меры, – начал отец. Алестер протестующе поднял руку.
– Прошу вас… я получаю огромное удовольствие. Вас устроит конец не ближайшей, а следующей недели?
Отец колебался. Зилла украдкой посмотрела на него. Он повернулся к ней и сказал:
– Как ты смотришь на это, дорогая?
– Великолепная идея, – воскликнула она.
– Ну что же, Алестер, если ты уверен, что мы не посягаем…
– На что, дражайший коллега?! Я же сказал вам, что получаю удовольствие.
– Правда, не только вы, – с коротким смешком заметила Зилла. – Дэвид, дорогой, ты же знаешь, что мы с радостью приедем. Через неделю, я правильно поняла?
– Да. Значит, договорились, – сказал Алестер. Во вторник мы вернулись в Эдинбург.
Когда я распаковывала багаж, ко мне зашла Зилла. Она села на кровать и с легкой насмешкой посмотрела на меня.
– Операция Макрей быстро продвигается вперед, – сказала она. – До чего привлекательный джентльмен. Не начинает ли он отлучать тебя от нищего, но бесконечно очаровательного Джеми?
– Что вы имеете в виду?
– Только одно: станет Алестер отцовским или твоим окончательным выбором…
Я была встревожена. Все мне было, конечно, ясно, но я отказывалась принимать эту игру всерьез.
Алестер Макрей мог быть мне подходящим мужем. Богатый вдовец с завидным положением в городе. Не то что бедный студент Джеми. Ему еще предстояло проложить путь наверх, и кто знал, удастся ему это или нет.
Глупо было радоваться урокам верховой езды под снисходительным надзором отца и не учитывать того, что хорошо задуманный план уже начал претворяться в жизнь.
До чего же безнадежно наивной я была! Отцу не понравился Джеми, однако его появление в моей жизни заставило семью осознать, что мне пора замуж, но не за безденежного студента, ибо, по мнению отца, подобный претендент на мою руку мог быть только из породы жадных авантюристов.
Зато Алестер Макрей, вероятно, был даже богаче отца, и это делало его безупречным.
Зилла наблюдала за мной сквозь полуопущенные веки. На губах ее играла улыбка.
Мне следовало бы поблагодарить ее. Она помогла мне увидеть жизнь ее глазами, а в них я различала умудренность, приправленную толикой цинизма.
Вскоре после возвращения отец заболел. Приступ случился ночью, но я узнала о нем только наутро.
Зилла рассказала, что отец разбудил ее около трех часов – ему стало нехорошо. Она провозилась с ним чуть ли не до рассвета. Дала порошок для успокоения желудка. В подобных случаях это средство применялось чаще всего. Не сразу, но оно подействовало, и теперь отец спокойно спал.
– Не послать ли за врачом, мадам, – спросила миссис Керквелл.
– Думаю, можно немного подождать, – ответила Зилла. – Вы ведь знаете, как ему ненавистна сама мысль о приходе врача.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120