А у Китти дома нет. Ей некуда деться. Неужели взрослые будут такими жестокими и выгонят человека, которому негде жить?
– Китти совершила тягчайший грех. Если верить Библии, в древности таких, как она, забивали камнями. Мне думается, и сегодня найдутся люди, готовые сделать то же самое.
– Чем можем мы ей помочь?
– Ты говоришь, ей некуда пойти.
– Так она говорит. Если Китти прогонят, ей останется только бродить по улицам. Я не перенесу этого, Лилиас. Она была так счастлива у нас. Не могу забыть, как она смеялась, когда он смотрел на нее и подшучивал… и вот чем это кончилось.
Лилиас задумалась. Потом внезапно заговорила:
– Я испытываю такие же чувства, как ты. Китти застали с мужчиной. Хэмиш негодяй, а она… ладно, она глупая, легкомысленная девчонка. Он покорил ее… и она не устояла. Это легко понять. Но теперь ее жизнь будет разрушена, а он продолжит свои веселые подвиги.
– Если отец накажет Китти, он должен будет наказать и Хэмиша, прогнать его.
– Разве сможет он наказать целую семью? Я кое-что придумала: отправлю Китти к себе домой.
– К тебе домой? Чем же ей там помогут?
– Отец – викарий Лейкмира. Он истинный христианин. Я хочу сказать, что слова его не расходятся с делом. Он в самом деле добрый человек. Мы бедны… но он не откажет Китти в крыше над головой. И сможет подыскать для нее место. Уже не раз он выручал девушек, попавших в беду. Я все расскажу ему в письме.
– И он примет ее… после того, что случилось?
– Если я напишу ему, он все поймет.
– О, Лилиас, даже не верится в такое чудо!
– По крайней мере надежда есть.
Я бросилась к Лилиас на шею.
– Ты вправду напишешь письмо? Скажешь Китти, что есть дом, куда она может прийти? Я сейчас же посмотрю, сколько у меня денег. Только бы нам удалось собрать ей на дорогу.
– Не забудем, что ей положено жалованье, и вместе с нашими деньгами…
– Я бегу к ней. Я должна ей все рассказать. Не могу видеть ее ужасные потерянные глаза.
Я побежала к Китти, раскрыла ей наш план и с радостью увидела, как на смену беспредельному отчаянию явилась надежда.
В тот день отец возвратился домой поздно вечером. Я уже лежала в постели, когда он пришел. Буря в тот вечер не разразилась.
Наутро за Китти послали. Бледная, с пристыженным выражением на лице, но уже не в таком отчаянии, как прежде, она пошла к моему отцу. Я ждала ее на лестнице. Китти взглянула на меня и кивнула.
Потом вместе с Китти я поднялась к ней в комнату, там уже была Лилиас.
– Я должна сложить вещи и уйти. Я уже все собрала.
– Немедленно? – спросила я. Она кивнула.
– Хозяин сказал, что я опозорила дом, а он обязан заботиться о дочери.
– О, Китти, как жаль, что ты уходишь от нас вот так, – воскликнула я.
– Вы ангел, мисс Девина, вы и мисс Милн. – Голос Китти дрожал. – Не знаю, что бы я делала без вашей помощи.
– Вот письмо, – проговорила Лилиас. – Возьми его. А здесь немного денег.
– Я получила жалованье.
– Все равно деньги тебе пригодятся. Ты без помех доберешься до Лейкмира. Мой отец – хороший человек. Он никогда не отказывает человеку в беде. Он не только молится, но и творит добро. Он сделает все от него зависящее, чтобы помочь тебе. Он и раньше протягивал руку помощи людям.
Китти разрыдалась и обняла нас обеих.
– Я никогда не забуду вас, – срывающимся голосом проговорила она. – Что бы я делала без…
Чтобы отвезти Китти на станцию, заказали кэб. В доме царила торжественная тишина. Китти увольняли с позором. Чтобы неповадно было другим юным дурочкам. Теперь была очередь Хэмиша.
Его позвали к хозяину. Он с развязным видом, руки в карманах, вошел в дом. Никаких признаков раскаяния на лице.
Дверь в кабинет отца плотно закрылась за сыном кучера. Лилиас пришла ко мне в комнату.
– Что же будет? – спросила она. – Все складывается ужасно… ведь на конюшенном дворе живет вся его семья.
– Его уволят, конечно. И запретят заходить в дом. Скоро мы все узнаем.
Весь дом ждал. Беседа продолжалась долго. Из кабинета не доносилось ни звука. В конце концов Хэмиш вышел от отца и спокойно покинул дом.
Только на следующий день мы поняли: Хэмиш по-прежнему возит отца, а наказание, обрушившееся на голову соучастницы в преступлении, его самого благополучно миновало.
Все были в недоумении. Хэмиш ходил беззаботный, насвистывая, как всегда, мелодию «Вы, бережки и речки» или «Лох Ломонд», словно ничего не случилось. Мы ничего не понимали.
Тетя Роберта была не из тех, кто останавливается на полпути.
В тот же вечер за обедом она вернулась к происшествию.
– Девушка покинула дом, – сказала она. – А он?
Отец сделал вид, что не понимает, о чем речь. Он поднял брови и принял тот холодный вид, который замораживал каждого из нас. Но не тетю Роберту.
– Ты знаешь, о чем я, Дэвид, так что не притворяйся, пожалуйста.
– Может быть, ты окажешь любезность, – сказал он, – и объяснишь, в чем дело.
– Случаи, подобные недавнему происшествию в этом доме, недопустимо так легко забывать.
– Насколько я понимаю, ты говоришь об увольнении девушки.
– Она не одна виновна.
– Мужчина – лучший кучер, какой у меня когда-либо был. Я не намерен отказываться от его услуг… если ты об этом.
Тетя Роберта забыла о своем достоинстве и взвизгнула:
– Как же так?
Отец выглядел уязвленным.
– Я разобрался во всем, – холодно сказал он, – и вопрос исчерпан.
Тетя Роберта только и смогла, что вытаращить на него глаза.
– Не могу поверить своим ушам. Говорю тебе, я видела их. Застала обоих на месте прегрешения.
Отец все так же холодно смотрел на нее, а потом глазами показал в мою сторону – мол, не следует обсуждать этот предмет в присутствии такой юной и невинной особы, как я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120