Мать не могла допустить такого. Мое место рядом с нею, дома, говорила она; и все равно я не перестала подолгу гостить у деда. Мы часто вместе читали; любили устроиться в саду в кресле на колесиках. Мать говорила, что подобная жизнь не для девушки, но я любила общество деда. Мне пришлось провести светский сезон в Лондоне. Мать настаивала на этом, и отец согласился с нею. Сезон окончился неудачно. Никто не предложил мне руки. Вскоре после этого мать отступилась от меня. Я уехала к деду. Он сказал мне: «Не позволяй им помыкать тобой. Живи, как хочешь сама. Ни за что не выходи замуж за человека только потому, что родители навязывают его тебе. Для девушки… да и для юноши тоже… не может быть более страшной ошибки.» Он был чудесный человек. Когда мне исполнилось двадцать четыре года, он умер.
– Как я сочувствую вам.
– Сердце мое было разбито. Но я стала очень богатой. Дед оставил мне все. Мое положение в доме теперь было иным, и мать переменила свое отношение ко мне. Она решила, что мне пора выходить замуж, но едва она начала подыскивать мне мужа, я сказала ей: «Дедушка посоветовал мне ни в коем случае не выходить замуж только потому, что кому-то это угодно. Я стану женой того мужчины, которого полюблю сама.»
– Мне кажется, ваш дед был мудрым человеком, – заметила я.
– О, да. Но я все время говорю о себе, я вы молчите. У меня по спине пробежал неприятный холодок. Как бы со стороны я услышала собственные слова:
– Мне, собственно, нечего рассказывать. У меня в детстве была гувернантка… а потом… я приехала погостить в семью викария.
– А ваш отец?
– Он… он умер.
– А теперь вы вынуждены работать в Южной Африке?
– Не совсем так. Мне просто хочется что-нибудь делать. У меня есть доход, небольшой, но, я думаю, для меня достаточный.
– А вы думали о замужестве?
– Однажды, но из этого ничего не вышло.
– Как жаль.
– Не стоит сожалеть. Сейчас я уверена, что это к лучшему.
– Неужели? Мне показалось, что временами вы грустите.
– О, нет. Все это в прошлом. Семьи отнеслись к нашим намерениям без одобрения и…
– Боже мой.
– И сказать по правде, мы оба оказались в выигрыше. Не останови нас вовремя судьба, мы были бы сейчас мужем и женой… Но это не принесло бы нам счастья.
– Мне понравился адвокат, который приехал повидаться с вами. Кажется, он неравнодушен к вам. А ваша мачеха – очень красивая женщина, правда? Когда я смотрела на нее… – она засмеялась без особой радости, – то думала: в ней есть все, чего нет во мне.
– Вы очень милая, Майра. Не стоит так принижать себя.
– Вы мне тоже по сердцу. Но расскажите мне об адвокате. Вы знали его в Эдинбурге, так ведь?
– Да.
– Я полагаю, он был другом вашей семьи.
– Можно сказать так.
Нужно было сменить тему разговора и потому я торопливо сказала:
– Для вас все закончилось замечательно.
– Да, мой дед оказался прав, – ответила она. Я могла выйти за кого-нибудь, подысканного матерью. Но не сделала этого, а, случись такое, у меня не было бы сейчас Роже.
– Значит вы совершенно счастливы теперь?
– Как бы это сказать…
– Да или нет?
Она задумчиво на меня смотрела и колебалась, а потом все же решилась:
– Иногда… я боюсь.
– Чего?
– Роже такой необычный, вы согласны? Порой я думаю…
– Скажите – о чем.
– Достаточно ли я хороша для него. Что он нашел во мне? Я решила бы – что деньги, не будь он сам богат…
Я рассмеялась.
– Гоните прочь подобные мысли, Майра. Он ведь женился на вас? Значит, он любит вас, а деньги тут ни причем.
– В это так трудно поверить. Он просто чудо. Конечно, если бы ему нужны были деньги…
– Перестаньте, Майра! – Я снова рассмеялась, она последовала моему примеру. Мне стало легче. Я было подумала, что она боится его, а ее страшило, что она недостаточно для него привлекательна.
Мне нужно было преодолеть в себе нелепое ощущение, что в Роже Лестранже есть что-то неуловимо зловещее.
Не стоит пытаться удержать уходящее время. Дни летели все быстрее и быстрее.
Очень скоро мы прибудем на место и реальность заменит это похожее на сон идиллическое существование, которым мы наслаждались последние несколько недель.
Мы должны подготовиться к встрече с нашей школой. Как мы наберем для нее учеников? Лилиас уверяла, что нет проку обсуждать что-либо, пока мы своими глазами не увидим, с чем имеем дело.
Через два дня корабль прибыл в Кейптаун.
Роже Лестранж заявил, что мы должны составить ему и Майре компанию в путешествии до Кимберли. Дорога предстояла долгая, но он проделал этот путь не один раз и мог оказать нам большую помощь.
Мы с благодарностью приняли его предложение.
– Нам поистине повезло оказаться с ними на одном корабле, – сказала как-то Лилиас. – Они сделали этот переезд куда более занимательным, чем он мог быть.
Она не сознавала, сколь многим мы обязаны Роже Лестранжу, но мне это вскоре предстояло узнать.
В тот вечер я поднялась на палубу, как делала часто. Я любила сидеть под бархатным небом, на котором гораздо ярче, чем в Англии, сияли звезды. Было тепло, и я никого не видела рядом. Все дышало покоем.
Но скоро покой исчезнет, думала я, и с чем мы столкнемся тогда? Майра и Роже Лестранж будут неподалеку. Хорошо иметь таких друзей, особенно в чужой стране.
Не успела я присесть, как услышала легкие шаги по палубе и, даже не взглянув в ту сторону, откуда они донеслись до меня, догадалась, кому они принадлежат.
– Здравствуйте, – сказал он. – Любуетесь звездной ночью? Не возражаете против моего общества? – Роже Лестранж взял стул и расположился подле меня.
– Красиво, не правда ли? – сказала я.
– Более, чем красиво, – восхитительно.
– Согласна с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120