Ноздри ее все втягивали запах Парашиной стряпни. Греча пахла так обыденно, и сие так противуречило изысканным странным блюдам, подававшимся в усадьбе Венедиктова, что Нелли казалось, она пробуждается от тяжелого, небывалого сна.
– Разговор непростой. Видишь ли, дитя, вить вся эта мелюзга нечисть, иначе – нежить. Люди не так уж часто сталкиваются с нежитью, чтобы хорошенько помнить, что усмирить ее можно прежде всего молитвой.
– Всего-то навсего? Если асакка захочет высосать твою кровь, довольно прочитать молитву?
– Не так просто, но в общем да, довольно. Во всяком случае, мне удалося их усмирить на время.
– Постойте-ка! – Нелли даже приподнялась. – А от плохого человека молитва поможет? Хотя бы от грабителя на дороге?
– Нет, – холодно отрезал священник. – То есть не можем мы, как христиане, сего вовсе исключить, но рассчитывать лучше на шпагу.
– Но почему?!
– Да потому, маленькая Нелли, что грабитель – такой же человек, что и ты. Слишком выгодно и просто было бы следовать правилам религиозным, когда б возможно было уповать на пользу молитв. Слишком невыгодно и неосмысленно было бы совершать зло, когда б воздаяние неминуемо настигало грешника на земле. Изгнавши нас из садов Эдема, Господь наделил нас свободою выбора. Сие в том числе свобода быть добрыми либо дурными. И она дорогого стоит, маленькая Нелли. Если сердце наше утверждается в Добре, то не из-под палки, не из страха наказания, а в преодолении собственного греха. Помните, кстати, Филипп, наш разговор в Новгороде? – отец Модест с живостью оборотился к Роскофу.
– Что все чаще поговаривают католические богословы о том, будто-де дева Мария рождена не обыкновенною девушкой, а очищенной от греха? Отец упоминал, что, покуда стоит орден благочестивых доминиканцев, сия ересь не пройдет.
– Все величие подвига обыкновенной земной девушки, познавшей Благовещенье, постигшей предначертание родить Бога, сводят они к пустяку! – глаза отца Модеста сверкнули гневом. – Экая заслуга совершить подвиг, когда тебя заранее очистили от всего греховного! Подвиг безгрешной механической куклы! Где же тогда свобода выбора?
Нелли, однако, сочла, что разговор заплутал слишком уж далеко от Венедиктовых полозов.
– Так, значит, отче, от человеческого зла нельзя наверное укрыться молитвою, а от нечистой силы – можно?
– Именно так, маленькая Нелли, именно так оно и есть.
– А чего ж Вы тогда на дороге со шпагою на утукков кинулись?
– Так вить недосуг мне было разбирать, кто на тебя напал.
– Отче, но кто Венедиктов?
– Сказано, боги язычников – бесы. Никто не задумывается между тем, куда эти бесы деваются, когда язычники обращаются к свету. Меж тем долго могут они бродить по свету неприкаянными, в поиске эманации человеческих страданий, что составляют их пищу. Хомутабал – демон вымерших финикийцев, отменно жестокого народа.
– Финикийцев? – охнул Роскоф.
– Да, Филипп.
– Отче, но коли от нечистой силы оберегает нас молитва, так зачем надобна Вам помощь какой-то девчонки, дабы его уничтожить? – с недоверием спросила Нелли.
Отец Модест расхохотался с превеселым удовольствием.
– Тебе надобно перестать валять дурака, Нелли, когда ты воротишься в Сабурово, – ответил он что-то вовсе несообразное. – Сам поговорю я напоследок с родителями твоими, чтоб нанимали учителей. Досадно, когда разум логический слабо орошен знаниями.
– Так Вы не ответили.
– Сложно соотношенье молитвы и души, – отец Модест посерьезнел. – Первое – слова молитвы незыблемы, и преступны те, кто полагает, что хоть слово можно менять в ней якобы по веленью сердца. В сем смысле молитва – акт механистический. Но вместе с тем молитва и не каббалистическая механика, когда нет важности, кто произносит некую формулу. Сказано, что вера движет горами. Тем сильней молитва, чем боле очищено сердце того, кто ее произносит. Хомутабал – крупный демон, и поразить его могла бы разве что молитва святого праведника. Но я не святой праведник, маленькая Нелли, а самый обыкновенный грешный человек, быть может только лучше других просвещенный и обученный. У меня не раз доставало силы одолеть молитвою его слуг, более мелких бесов. Но такого старого демона, нет, я не готов. Посему и придется нам выведывать его секреты.
– Отче, а почему нельзя Вам убивать? – вмешалась, наконец, Катя.
– Ах, дитя, ты вить оказала мне услугу, за которую я не могу тебя благодарить. Верно, все складывалось к тому, что мне пришлось бы стрелять в того человечишку, нето могли мы всериоз потерять нашу Нелли.
– Но отчего Вам нельзя убить этакую дрянь?
– Оттого, что сия дрянь – человек. Священник не может быть человекоубийцею, Катерина, даже если сразит кого невольно. За сей грех он отвергается от величайшего волшебства на свете – он не может больше служить Божественную Литургию.
– Но Вы же хотели выстрелить, я видела! Вы б стрельнули, не опереди я!
– Так не страдать же Нелли из-за того, что мне горько пришлось бы перестать быть священником? Разве священников без меня мало? Я ушел бы в монахи, да и все.
– Ну так можно было б и доброе слово сказать, – Катя надулась.
– Не жди. Никогда не пытайся переложить на себя чужой ноши, взять чужой грех. Это худая услуга.
– Так мне вить ничего не стоило, я небось не священник! А убить его – так он заслужил!
– Боюсь, сейчас ты еще не можешь этого понять, Катерина. Но не таи обиду, я прав.
– Да выживет негодяй, не так его сильно и задело, – брезгливо наморщился Роскоф.
– О том я и молюсь, но не ради презренного бесовского слуги, а ради нашей Катерины.
– Да, вот еще, отче! – Слабость прошла вовсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205