ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Крепкие шелковые тесемки, некоторые из коих были коротко обрезаны ножом, а некоторые длинны, были пришиты к мешку.
– Корзинка валялась там же. Никаких сомнений.
– Я слышал, ими пытаются теперь управлять. – Тень омрачила лицо Зайница не хуже, чем давняя туча – смешную гору.
– Не слишком успешно, но для того, чтобы перебраться через Катунь, и того довольно, – сквозь зубы проговорил отец Модест.
– Быть может, какой сорви, голова, отчаянный путешественник одиночка? – негромко спросил Зайниц.
– Вы сами-то в сие верите, Илья?
– Нет, Ваше Преподобие. Не верю.
– Надобно незамедлительно поднимать народ на поиски. Придется, Нелли, прервать нашу прогулку.
– Но что это за мешок? – обиженно воскликнула Нелли: кому приятно, когда другим ясно, а тебе нет.
– Помнишь, я говорил тебе про китайские изобретения? – Отец Модест, приторочивший сложенный мешок, вскочил в седло. – Последние лета их стали перенимать и в Европе, но не для устрашенья, а ради передвижения. Какой-то человек развел на том берегу костер, наполнил сей мешок горячим дымом и воздухом над огнем, да и прицепился к нему перелететь через реку.
– Дым легче человека! – Нелли не верила своим ушам. – Он не может его поднять.
– Может, Нелли, может, если дыму много. Да ему и близко было лететь.
– А зачем он сюда прилетел?
– В том-то и вопрос, маленькая Нелли.
Глава XVII
– Досадую, что не взбрело мне в голову предпринять таковую прогулку вчера, – говорил отец Модест. – Да и на ойротов не погрешишь, откуда им знать, сколь интересны для нас воздушные змеи, подлетевшие не с обыкновенной стороны. Между тем помыслить обидно, какие свежие вчера были следы.
– Собаки возьмут, – с надеждою проговорил Зайниц. – Шар пропах дымом, но в корзинке-то должен удержаться какой нито запах.
– Вашими бы устами да мед пить.
– Однако ж какой наглец вторгся эдак, средь бела дня?
– Отче… – Нелли поежилась, словно стало холоднее.
– Нет, сие не Венедиктов, забудь о нем покуда, Нелли. – Отец Модест поворотился на скаку к Зайницу. – Много тревог, что себе лгать.
– Все не дает мне покою судьба нещасного Алексея, – печально заговорил Зайниц. – Видит Бог, отче, я не трепещу за себя, хотя ясно, что коли до него Рука дотянулась…
– Какая такая Рука? – переспросила Нелли, представляя себе огромную кисть в черной перчатке, с исполинскими пальцами, сжимающимися в угрозе: больно уж выразительно выделил Зайниц голосом прописную букву вместо строчной.
– Прошу прощения у дамы. Я болтаю глупости.
Нелли обратила уже вниманье, что Зайниц был с нею церемонней других обитателей Крепости, и догадалась отчего: он не был ей родственник.
– При сей юной особе можно говорить свободно, – к ее удовольствию, ответил отец Модест.
– Коли Алексея беда настигла, так и мне ее ждать. Но не то меня тревожит, я и без того живу, почитай, вторую жизнь, вместо той, что оборвалася бы боле десяти лет назад. Покой Крепости, вот, что меня смущает.
– Мы знали, что рано или поздно его нарушат. Знаем и то, куда отступать. Но ласкаюсь, сие время еще не настало. В отличье от естественного хода гишторического, злокозненный интерес может быть пресечен. Но замечу меж тем, мой друг, что Вы теперь мыслите сбивчиво. Не позволяйте огорченью овладеть разумом! Подумайте, покойный Рыльский жил в Омске. Пусть это лишь новорожденный городок, но всеми своими жилами связан он с огромною державой. И животворными, и смертоносными токами связан. Ежели убийство было местью, то Вы вить живете в Крепости. Вы безопасны, а сегодняшний озорник никак с Омскою трагедией не заедино. И уж никак не может быть, что, разыскивая Вас, Рука случайно нащупает Крепость!
– Понимаю, что запрягаю телегу впереди лошади. Но отчего сия змея и страшная гибель Алексея так близки по времени? Возможно ли, что связи тут вовсе нету?
– Не столь уж и близки сии события. Рыльский убит был после Рождества, сейчас Великий Пост. Друг мой, что-то еще у Вас лежит на душе.
– Не из области логической, Ваше Преподобие. Вы правы, рассудок мой в смятении. И все оттого, что было нас двое, бежавших, нашедших приют у Воинства, а ныне остался я один. И вот внутренний взор мой туманят воспоминания далеких дней. Вспоминаю я двоих переживших ужас юношей, потекших в путь незнамо куда, без надежды, единственно потому, что не бежать значило умереть. Помню, как переоделися мы в дорогу в мещанское платье и ничего глупей не смогли бы придумать, чтобы привлечь к себе вниманье. Смешно, вить оба мы плохо знали по-русски! Чудо, что удалося нам удалиться от Москвы.
– Рыльский немного рассказывал мне о тех днях. Как же любят взрослые дети страшные сказки и как страшно бывает пробуждение!
– Да, все сие казалось сказкою, игрою. И разве не все добрые знакомые наши играли в сию игру? Она вить вправду безопасна для тех, кто не ведает правды.
– Но от кого Вы бежали с Вашим другом, сударь? – спросила Нелли.
– Ведомо ли Вашим юным летам, что такое Вольные Каменщики? – вопросом ответил фон Зайниц.
– Масоны? – неуверенно предположила Нелли. Мало что было ей известно о масонах. Кирилла Иванович отзывался о масонстве как о модном чудачестве. Как помнила Нелли, тому, кто вступает в их сообщество, масоны устраивают страшилку. Завязывают глаза и вводят в особую залу, кажется, то ли босиком, то ли в одном башмаке, что еще глупее. Колют незрячего шпагами в грудь и задают всякие вопросы. Потом выстраиваются в шеренгу, да вздымают шпаги над головою, образуя вроде как бы крышу. Называется сие «стальной свод». Повязку снимают, и новик под ним проходит. А потом надо не побояться лечь в гроб и прикинуться покойником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
– Корзинка валялась там же. Никаких сомнений.
– Я слышал, ими пытаются теперь управлять. – Тень омрачила лицо Зайница не хуже, чем давняя туча – смешную гору.
– Не слишком успешно, но для того, чтобы перебраться через Катунь, и того довольно, – сквозь зубы проговорил отец Модест.
– Быть может, какой сорви, голова, отчаянный путешественник одиночка? – негромко спросил Зайниц.
– Вы сами-то в сие верите, Илья?
– Нет, Ваше Преподобие. Не верю.
– Надобно незамедлительно поднимать народ на поиски. Придется, Нелли, прервать нашу прогулку.
– Но что это за мешок? – обиженно воскликнула Нелли: кому приятно, когда другим ясно, а тебе нет.
– Помнишь, я говорил тебе про китайские изобретения? – Отец Модест, приторочивший сложенный мешок, вскочил в седло. – Последние лета их стали перенимать и в Европе, но не для устрашенья, а ради передвижения. Какой-то человек развел на том берегу костер, наполнил сей мешок горячим дымом и воздухом над огнем, да и прицепился к нему перелететь через реку.
– Дым легче человека! – Нелли не верила своим ушам. – Он не может его поднять.
– Может, Нелли, может, если дыму много. Да ему и близко было лететь.
– А зачем он сюда прилетел?
– В том-то и вопрос, маленькая Нелли.
Глава XVII
– Досадую, что не взбрело мне в голову предпринять таковую прогулку вчера, – говорил отец Модест. – Да и на ойротов не погрешишь, откуда им знать, сколь интересны для нас воздушные змеи, подлетевшие не с обыкновенной стороны. Между тем помыслить обидно, какие свежие вчера были следы.
– Собаки возьмут, – с надеждою проговорил Зайниц. – Шар пропах дымом, но в корзинке-то должен удержаться какой нито запах.
– Вашими бы устами да мед пить.
– Однако ж какой наглец вторгся эдак, средь бела дня?
– Отче… – Нелли поежилась, словно стало холоднее.
– Нет, сие не Венедиктов, забудь о нем покуда, Нелли. – Отец Модест поворотился на скаку к Зайницу. – Много тревог, что себе лгать.
– Все не дает мне покою судьба нещасного Алексея, – печально заговорил Зайниц. – Видит Бог, отче, я не трепещу за себя, хотя ясно, что коли до него Рука дотянулась…
– Какая такая Рука? – переспросила Нелли, представляя себе огромную кисть в черной перчатке, с исполинскими пальцами, сжимающимися в угрозе: больно уж выразительно выделил Зайниц голосом прописную букву вместо строчной.
– Прошу прощения у дамы. Я болтаю глупости.
Нелли обратила уже вниманье, что Зайниц был с нею церемонней других обитателей Крепости, и догадалась отчего: он не был ей родственник.
– При сей юной особе можно говорить свободно, – к ее удовольствию, ответил отец Модест.
– Коли Алексея беда настигла, так и мне ее ждать. Но не то меня тревожит, я и без того живу, почитай, вторую жизнь, вместо той, что оборвалася бы боле десяти лет назад. Покой Крепости, вот, что меня смущает.
– Мы знали, что рано или поздно его нарушат. Знаем и то, куда отступать. Но ласкаюсь, сие время еще не настало. В отличье от естественного хода гишторического, злокозненный интерес может быть пресечен. Но замечу меж тем, мой друг, что Вы теперь мыслите сбивчиво. Не позволяйте огорченью овладеть разумом! Подумайте, покойный Рыльский жил в Омске. Пусть это лишь новорожденный городок, но всеми своими жилами связан он с огромною державой. И животворными, и смертоносными токами связан. Ежели убийство было местью, то Вы вить живете в Крепости. Вы безопасны, а сегодняшний озорник никак с Омскою трагедией не заедино. И уж никак не может быть, что, разыскивая Вас, Рука случайно нащупает Крепость!
– Понимаю, что запрягаю телегу впереди лошади. Но отчего сия змея и страшная гибель Алексея так близки по времени? Возможно ли, что связи тут вовсе нету?
– Не столь уж и близки сии события. Рыльский убит был после Рождества, сейчас Великий Пост. Друг мой, что-то еще у Вас лежит на душе.
– Не из области логической, Ваше Преподобие. Вы правы, рассудок мой в смятении. И все оттого, что было нас двое, бежавших, нашедших приют у Воинства, а ныне остался я один. И вот внутренний взор мой туманят воспоминания далеких дней. Вспоминаю я двоих переживших ужас юношей, потекших в путь незнамо куда, без надежды, единственно потому, что не бежать значило умереть. Помню, как переоделися мы в дорогу в мещанское платье и ничего глупей не смогли бы придумать, чтобы привлечь к себе вниманье. Смешно, вить оба мы плохо знали по-русски! Чудо, что удалося нам удалиться от Москвы.
– Рыльский немного рассказывал мне о тех днях. Как же любят взрослые дети страшные сказки и как страшно бывает пробуждение!
– Да, все сие казалось сказкою, игрою. И разве не все добрые знакомые наши играли в сию игру? Она вить вправду безопасна для тех, кто не ведает правды.
– Но от кого Вы бежали с Вашим другом, сударь? – спросила Нелли.
– Ведомо ли Вашим юным летам, что такое Вольные Каменщики? – вопросом ответил фон Зайниц.
– Масоны? – неуверенно предположила Нелли. Мало что было ей известно о масонах. Кирилла Иванович отзывался о масонстве как о модном чудачестве. Как помнила Нелли, тому, кто вступает в их сообщество, масоны устраивают страшилку. Завязывают глаза и вводят в особую залу, кажется, то ли босиком, то ли в одном башмаке, что еще глупее. Колют незрячего шпагами в грудь и задают всякие вопросы. Потом выстраиваются в шеренгу, да вздымают шпаги над головою, образуя вроде как бы крышу. Называется сие «стальной свод». Повязку снимают, и новик под ним проходит. А потом надо не побояться лечь в гроб и прикинуться покойником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205