ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– переспросил отец Модест. – Давно ль завелся и что в нем особого?
– С месяц, – зубы Индрикова все выбивали дробь, но отчего-то Нелли показалось наверное, что боится он не немедленной смерти, а теперь уж того, о чем рассказывает. – Уродов-то он много жалует, да только сей не как прочие. С длинным туловом, да на коротких ногах, без горба. Голова кувшином. При гостях пляшет, кривляется, как все карлы. А без гостей так часами стоит болваном, в одну сторону глядит. А чем питается, неведомо. Только одно, что не в поварне.
– Неужто еще один пиявец? – шепнула на ухо Нелли Катя.
Однако ж впадающий в столбняк карла мало заинтересовал отца Модеста, который лишь насмешливо приподнял бровь.
Очень скоро Нелли принялась тайком позевывать в ладошку: вопросов у отца Модеста к Индрикову была тьма, но все прескучные. Так, занимало его, к примеру, только ли холостяцкие вечера у Венедиктова в Москве, либо бывают и балы. Выяснилось, что балы Венедиктов дает, но вить не плясать же с ним.
– А заседлать бы лошадей, – Катя давно уж убрала локти со стола и, свесившись со стула, поигрывала ножиком, который то вытаскивала из голенища, то прятала снова. – Москвы еще посмотреть не успели.
Когда отец Модест как раз пошел выяснять, бывает ли на тех балах старая княгиня Китоврасова, Нелли склонилась к Катиной правоте. Сколько ж можно подслушивать то, что вовсе и неинтересно?
– Нелли, постой! – уловив краем глаза движение, отец Модест предостерегающе поднял руку. – Этого я сейчас отпущу, а по городу кататься без дела нам покуда ни к чему.
– Отпустите?! – в один голос закричали Нелли и Катя, а Параша распахнула глаза в безмолвном изумлении.
– А куда ж его, не впрямь же в капусту? Нехорошо выйдет чужие овощи портить.
– А ну-ка к Венедиктову побежит?! – Нелли было не до шуток.
– Прокаженная душа, сколько ж от тебя останется, коли соскрести коросту златолюбия и азарта? – отец Модест с суровым сожалением разглядывал Индрикова. – Не больше горошины, я чаю. И все ж таки горошина есть. Я дам тебе единственный шанс. Ты слыхал, что сделалося с приятельницей твоею или же хочешь поглядеть сам?
– Дети говорили меж собою… Я слышал… Я знаю… – Индриков облизнул сухие губы. – Я был нужен ему молодым, потому избег ее сетей. А избегнуть их тщеславный кавалер мог, лишь зная правду. Он мне ее сказал.
– И тогда ты устрашился, – продолжил отец Модест. – Но равно страшно было прервать и продолжить. А теперь слушай. Где твои деревни?
– Под Пензою, – прошептал Индриков.
– Так и гони на почтовых под Пензу, а прошенье об отставке вышлешь почтою, – приказал отец Модест. – Сиди в деревне тише воды ниже травы, да радуйся, что отделался щасливо. Быть может, ток мирных струй невеликой реки и треск сверчка за печкою очистят твою душу, если ж нет, то пусть удержит тебя страх. Ступай!
Освобожденный от своих пут, Индриков резво вскочил на ноги и, ни на кого не обернувшись, не прощаясь, метнулся к дверям. На пороге он споткнулся, упал на одно колено, но тут же поднялся. Стук его шагов затих.
– Об этом мы больше не услышим, – сказал вслед отец Модест.
Глава XLI
– Ох, моченьки нету, сейчас свалюсь! – Нелли, хохоча, пробежала еще полдюжины шагов и упала на оттоманку. – Какой враг натуры только выдумал такую несуразность?
– Мне доводилось слышать, то была маркиза де Помпадур, красавица минувших лет. – Роскоф, усевшийся по-мальчишески на подоконнике, не без интереса наблюдал за мучениями Нелли, учившейся ковылять в туфельках с высоченными красными каблуками. – Рост наделенной всеми прочими совершенствами чаровницы был слишком уж мал, вот уж она и нашла способ сие исправить. Другие ж начали подражать ей бездумно, поскольку Помпадур слыла первою модницей.
– Вот подлая китаянка! – Нелли, переведя дух, поднялась. Ноги, привыкшие к сапогам, гудели.
– Отчего же китаянка? – удивился Роскоф. – Француженка.
– Китайцы тож думают, что калечить ноги красиво, – Нелли осторожно ступала, тщась не размахивать руками, чтоб вовсе не уподобиться «лилеям на ветру».
– Но форма ноги от каблука не страдает, – возразил Роскоф. – Вреда тут не боле, чем от корсета, просто у тебя нету привычки.
– Ну, не скажи, Филипп Антоныч, – Катя, по обыкновенью своему не помогавшая Параше, разбиравшей присланные с Кузнецкого Мосту короба, нахмурилась. – Привыкнешь эдак щеголять, скажи прости-прощай лошадкам. Глянь только, пятка как над носком поднялась! А хорошему наезднику первое правило привыкнуть пятку вниз оттягивать.
– Так-то вот! – Нелли споткнулась, но не упала. – Скажешь, не права она? Вить носят и взрослые туфли на гладкой-то подошве, и на бал носят, чего мудрить?
– Взрослые-то носят низкие туфли, – Роскоф не удержал улыбки. – Да зато дети не нашивают каблуков в два вершка. Стоит человеку лишь постук каблучный услыхать, как уж думает он, что идет взрослая дама. И уж приглядываться не станет, чего нам и надобно.
Право, жаль, что нету на стенах зеркала, подумала Нелли и рассмеялась. Дорого бы дать взглянуть на себя со стороны – на ногах дурацкие туфли из белого атласа, на красных столбиках, да шелковые чулки, а сверху мещанское платье в синий цветочек, заимствованное у Параши. Сама же Параша обдирает слой за слоем серую бумагу с настоящего наряда, словно чистит огромную луковицу.
– Ох уж красота-то! – избавивши наряд от последнего слоя шелухи, девочка аж зажмурилась, словно белое атласное платье слепило глаза. Скорей цвета слоновой кости, чем белое, как и туфли. Слоновой же кости подобран веер, расходящийся розовым шелком. Веером в случае чего можно закрыть лицо до половины, если уж слишком кто станет приглядываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
– С месяц, – зубы Индрикова все выбивали дробь, но отчего-то Нелли показалось наверное, что боится он не немедленной смерти, а теперь уж того, о чем рассказывает. – Уродов-то он много жалует, да только сей не как прочие. С длинным туловом, да на коротких ногах, без горба. Голова кувшином. При гостях пляшет, кривляется, как все карлы. А без гостей так часами стоит болваном, в одну сторону глядит. А чем питается, неведомо. Только одно, что не в поварне.
– Неужто еще один пиявец? – шепнула на ухо Нелли Катя.
Однако ж впадающий в столбняк карла мало заинтересовал отца Модеста, который лишь насмешливо приподнял бровь.
Очень скоро Нелли принялась тайком позевывать в ладошку: вопросов у отца Модеста к Индрикову была тьма, но все прескучные. Так, занимало его, к примеру, только ли холостяцкие вечера у Венедиктова в Москве, либо бывают и балы. Выяснилось, что балы Венедиктов дает, но вить не плясать же с ним.
– А заседлать бы лошадей, – Катя давно уж убрала локти со стола и, свесившись со стула, поигрывала ножиком, который то вытаскивала из голенища, то прятала снова. – Москвы еще посмотреть не успели.
Когда отец Модест как раз пошел выяснять, бывает ли на тех балах старая княгиня Китоврасова, Нелли склонилась к Катиной правоте. Сколько ж можно подслушивать то, что вовсе и неинтересно?
– Нелли, постой! – уловив краем глаза движение, отец Модест предостерегающе поднял руку. – Этого я сейчас отпущу, а по городу кататься без дела нам покуда ни к чему.
– Отпустите?! – в один голос закричали Нелли и Катя, а Параша распахнула глаза в безмолвном изумлении.
– А куда ж его, не впрямь же в капусту? Нехорошо выйдет чужие овощи портить.
– А ну-ка к Венедиктову побежит?! – Нелли было не до шуток.
– Прокаженная душа, сколько ж от тебя останется, коли соскрести коросту златолюбия и азарта? – отец Модест с суровым сожалением разглядывал Индрикова. – Не больше горошины, я чаю. И все ж таки горошина есть. Я дам тебе единственный шанс. Ты слыхал, что сделалося с приятельницей твоею или же хочешь поглядеть сам?
– Дети говорили меж собою… Я слышал… Я знаю… – Индриков облизнул сухие губы. – Я был нужен ему молодым, потому избег ее сетей. А избегнуть их тщеславный кавалер мог, лишь зная правду. Он мне ее сказал.
– И тогда ты устрашился, – продолжил отец Модест. – Но равно страшно было прервать и продолжить. А теперь слушай. Где твои деревни?
– Под Пензою, – прошептал Индриков.
– Так и гони на почтовых под Пензу, а прошенье об отставке вышлешь почтою, – приказал отец Модест. – Сиди в деревне тише воды ниже травы, да радуйся, что отделался щасливо. Быть может, ток мирных струй невеликой реки и треск сверчка за печкою очистят твою душу, если ж нет, то пусть удержит тебя страх. Ступай!
Освобожденный от своих пут, Индриков резво вскочил на ноги и, ни на кого не обернувшись, не прощаясь, метнулся к дверям. На пороге он споткнулся, упал на одно колено, но тут же поднялся. Стук его шагов затих.
– Об этом мы больше не услышим, – сказал вслед отец Модест.
Глава XLI
– Ох, моченьки нету, сейчас свалюсь! – Нелли, хохоча, пробежала еще полдюжины шагов и упала на оттоманку. – Какой враг натуры только выдумал такую несуразность?
– Мне доводилось слышать, то была маркиза де Помпадур, красавица минувших лет. – Роскоф, усевшийся по-мальчишески на подоконнике, не без интереса наблюдал за мучениями Нелли, учившейся ковылять в туфельках с высоченными красными каблуками. – Рост наделенной всеми прочими совершенствами чаровницы был слишком уж мал, вот уж она и нашла способ сие исправить. Другие ж начали подражать ей бездумно, поскольку Помпадур слыла первою модницей.
– Вот подлая китаянка! – Нелли, переведя дух, поднялась. Ноги, привыкшие к сапогам, гудели.
– Отчего же китаянка? – удивился Роскоф. – Француженка.
– Китайцы тож думают, что калечить ноги красиво, – Нелли осторожно ступала, тщась не размахивать руками, чтоб вовсе не уподобиться «лилеям на ветру».
– Но форма ноги от каблука не страдает, – возразил Роскоф. – Вреда тут не боле, чем от корсета, просто у тебя нету привычки.
– Ну, не скажи, Филипп Антоныч, – Катя, по обыкновенью своему не помогавшая Параше, разбиравшей присланные с Кузнецкого Мосту короба, нахмурилась. – Привыкнешь эдак щеголять, скажи прости-прощай лошадкам. Глянь только, пятка как над носком поднялась! А хорошему наезднику первое правило привыкнуть пятку вниз оттягивать.
– Так-то вот! – Нелли споткнулась, но не упала. – Скажешь, не права она? Вить носят и взрослые туфли на гладкой-то подошве, и на бал носят, чего мудрить?
– Взрослые-то носят низкие туфли, – Роскоф не удержал улыбки. – Да зато дети не нашивают каблуков в два вершка. Стоит человеку лишь постук каблучный услыхать, как уж думает он, что идет взрослая дама. И уж приглядываться не станет, чего нам и надобно.
Право, жаль, что нету на стенах зеркала, подумала Нелли и рассмеялась. Дорого бы дать взглянуть на себя со стороны – на ногах дурацкие туфли из белого атласа, на красных столбиках, да шелковые чулки, а сверху мещанское платье в синий цветочек, заимствованное у Параши. Сама же Параша обдирает слой за слоем серую бумагу с настоящего наряда, словно чистит огромную луковицу.
– Ох уж красота-то! – избавивши наряд от последнего слоя шелухи, девочка аж зажмурилась, словно белое атласное платье слепило глаза. Скорей цвета слоновой кости, чем белое, как и туфли. Слоновой же кости подобран веер, расходящийся розовым шелком. Веером в случае чего можно закрыть лицо до половины, если уж слишком кто станет приглядываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205