С. Чхеидзе о необходимости обеспечить группе возвращающихся в Россию политических эмигрантов беспрепятственный проезд через русскую границу, 15 апреля Ленин выезжает из Стокгольма, а через два дня он уже проходил последний контроль на финской пограничной станции Торнео. Однако опасение быть арестованным не покидало вождя большевиков вплоть до самого прибытия в Петроград поздним вечером 16 апреля. И только тогда, когда на перроне Финляндского вокзала он увидел почетный караул, а на площади перед вокзалом сотни встречавших его рабочих, солдат и матросов, Ленин окончательно поверил, что ему не придется больше писать письма из «проклятого далека». В России, жившей тогда по старому стилю, 5 апреля - дата возвращения вождя большевиков из эмиграции - на долгие годы станет событием исторического значения.
Для немецкой стороны это событие, как выяснится позднее, имело тоже историческое и практическое значение. Пока же начальник германской контрразведки Штейнвакс направил из Стокгольма 17 апреля в Главную штаб-квартиру следующую телеграмму: «Проезд Ленина в Россию прошел удачно. Он действует так, как мы хотели бы. Поэтому негодование социал-демократов, сторонников Антанты в Стокгольме. Платтен задержан англичанами на границе и отправлен обратно, что привлекло здесь большое внимание. Платтен - известный лидер швейцарских социалистов, который сопровождал русских революционеров из Швейцарии через Германию в Стокгольм и хотел проехать в Петроград». Тщательно разработанный представителями дипломатических и военных кругов Германии план «высадки десанта» революционеров-радикалов в России и его четкая реализация в исторической ретроспективе превратились в операцию гигантских масштабов, в которую «по предложению Парвуса включились не только генеральный штаб и министерство иностранных дел, но и сам кайзер Вильгельм II». При этом авторы такой точки зрения стыдливо умалчивают (или не знают?), что кайзер узнал об этой операции только 12 апреля, когда Ленин и его группа уже были в Стокгольме. Поэтому его пожелание о том, чтобы русским социалистам были выданы «Белые книги» и другая подобная литература для ведения разъяснительной работы в своей стране, могли носить всего лишь гипотетический характер. Что же касается заверения Вильгельма II, что «в случае, если русским откажут въезд в Швецию, Верховное командование будет готово переправить их в Россию», то достаточно познакомиться с составом первой группы проехавших через Германию эмигрантов, чтобы убедиться в полной абсурдности такого предложения, а следовательно, и в неосведомленности кайзера относительно деталей этой операции.
Зарубежные и отечественные авторы любят цитировать генерала Э. Людендорфа, который в своих военных мемуарах писал: «Помогая Ленину проехать в Россию, наше правительство принимало на себя особую ответственность. С военной точки зрения это предприятие было оправдано. Россию было нужно повалить». По крайней мере, историк обязан принять во внимание, что это мнение было высказано после того, как все случилось. Чтобы «повалить» Россию, нужно было сочетание целого ряда социальных, политических, экономических, военных и других факторов, которые в своем историческом сцеплении дали 25 октября 1917 г., событие, ставшее триумфом для одних и катастрофой для других. Задача исследователя в данном случае состоит не в том, чтобы набрать как можно больше фактов и мнений в подтверждение своей точки зрения, а в том, чтобы объективно определить роль «немецкого фактора» в русской революции на основе изучения документов самого различного происхождения. Но было бы глубочайшим заблуждением рассматривать «фактор Ленина» только в этом контексте.
Глава четвертая.
Вильгельм II: «Мы должны поддержать социалистов (Керенского и др.) против Антанты и Милюкова»
Февральская революция расширила перспективы Германии и Австро-Венгрии на достижение сепаратного мира, и они интенсифицировали свои усилия на самых различных направлениях. «Русская революция поставила нас в совершенно новое положение, - писал министр иностранных дел Австро-Венгрии О. Чернин. - Но все же оставалось несомненным, что наибольшее число шансов заключения мира лежит на востоке, и все наши усилия были, следовательно, направлены к тому, чтобы использовать первый удобный момент, который царь не успел закрепить».
Как явствует из опубликованных немецких источников, Германия внимательно следила за развитием событий в России после Февральской революции и, пытаясь противодействовать влиянию стран Антанты, стремилась установить контакты не только с радикальным крылом социалистов, но и с социалистами в целом. На одной из телеграмм, полученной из Стокгольма о событиях в Петрограде в марте 1917 г., кайзер Вильгельм II сделал замечание на полях «…мы должны поддержать социалистов (Керенского и др.) против Антанты и Милюкова и как можно скорее войти с ними в контакт». Политическое и военное руководство Германии решило даже не предпринимать каких-либо крупных военных акций, которые могли бы привести к установлению единства политических сил и общества перед лицом германской опасности». «Мир с Россией, - писал австрийский император Карл I кайзеру Вильгельму II, - ключ к ситуации. После его заключения война быстро придет к благоприятному для нас окончанию».
В своих официальных документах правящие круги Германии заявляли о полном невмешательстве в дела России и своей заинтересованности установить с ней мирные отношения. Выступая 29 марта 1917 г. в рейхстаге, канцлер Бетман-Гольвег сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139