Едва завидев нас, он побледн
ел и вздохнул, понимая, с каким мы к нему делом. Хозяин наш обратился к нему
с поразившей меня бесцеремонностью, поскольку я отлично помнил, какую че
сть оказывала этому лорду куда более важная публика, чем этот господин, з
аговоривший таким образом: Ц Вот что, такой-сякой лорд, подлая твоя душон
ка: тряхни-ка мошной, уважь старших. И поживее, сэр, не то напущу на тебя суд
ейских. Не воображай, что ты снова на земле и некому тебя высечь. Ц Он зама
хнулся на его светлость тростью, и тот стал отсчитывать деньги с жалкими
ужимками и гримасами, какие выделывает на сцене скупец, выпуская из рук в
екселя. Его вид растрогал иных до такой степени, что рука не поднималась в
зять больше, чем требовалось для уплаты посыльным, и тогда хозяин, почуяв
в нас сострадание, велел не щадить человечишку, который от своих несметн
ых богатств крохи никому не пожертвовал. От таких слов мы ожесточились и
набили себе полные карманы денег. Особенно, помню, хотел отыграться на ск
упце некий поэтический дух. Ц Этот негодяй, Ц говорил он, Ц мало того чт
о не подписался на мои сочинения, но еще вернул мое письмо нераспечатанн
ым, хотя как джентльмен я получше его буду.
Мы покинули эту жалкую личность, восхищенные разумностью и справедливо
стью наказания, весь смысл которого, объяснил нам хозяин, в том и заключае
тся, что он просто раздает свои деньги; и не надо удивляться тому, что это д
оставляет ему душевную муку: если без пользы иметь деньги для него счаст
ье, то ясно, что терять их без пользы Ц несчастье.
К нам явились новые посыльные в перевязанных париках (те, первые, не собла
говолили вернуться), и поскольку, памятуя наставления хозяина, мы распла
тились с ними еще на пороге, они с поклонами и улыбками вызвались проводи
ть нас к любой болезни, какая нам желательна.
Мы разошлись в разные стороны, поскольку каждого ждала своя благодетель
ница. Своему провожатому я велел вести меня к Душевной Лихорадке, благод
аря которой я был исторгнут из тела. Мы исходили много улиц и постучали во
многие дома Ц все было напрасно. В одном, сказали, живет Чахотка; в другом
Ц Модная Болезнь, уроженка Франции
Существует предположение, что сифилис зав
езли в Европу моряки X. Колумба. До XVII в. заболевание называли «испанской бо
лезнью» или «французской болезнью».
; в третьем Ц Водянка; в четвертом Ц Ревматизм; в пятом Ц Неумеренн
ость; в шестом Ц Немочь. Я устал, терпение мое истощилось, равно как и коше
лек, потому что я оплачивал провожатому каждую его ошибку, и тут он с торже
ственным видом объявил о своем бессилии и удалился прочь.
Сразу по его уходе я встретил еще одного джентльмена с опознавательной п
риметой Ц все той же тростью с янтарной ручкой. Дав ему монетку, я назвал
свою болезнь. На две-три минуты он застыл в раздумчивой позе, потом вытяну
л из кармана клочок бумаги и что-то на нем написал Ц похоже, на каком-то во
сточном языке, поскольку я не разобрал ни полслова; он научил, куда пойти с
этой бумажкой, заверил в успехе и ушел.
Обнадеженный наконец в правильности пути, я пришел в лавку, весьма поход
ившую на аптеку. Священнодействовавший там господин прочитал мою запис
ку, снял с полок десятка два банок и, смешав их составы в бутылочке, вручил
ее мне, обмотав горлышко полоской бумаги с тремя-четырьмя словами на ней,
причем в последнем слове было одиннадцать слогов. Я назвал ему болезнь, к
оторую разыскивал, а в ответ услышал, что доверенное ему дело он исполнил
и что снадобье отменного качества.
Я начал раздражаться и, с сердитым лицом выйдя из лавки, пошел отыскивать
нашу гостиницу, да по пути встретил посыльного, на вид поприятнее его тов
арищей. Я решился еще на одну попытку и выложил ему на ладонь монету. Услыш
ав про мою болезнь, он от души расхохотался и объяснил, что меня обманули:
такой болезни в городе нет. Расспросив поподробнее, он тотчас объявил, чт
о моей благодетельницей была госпожа Модная Болезнь. Я поблагодарил его
и не мешкая отправился свидетельствовать ей свое почтение.
Дом, а лучше сказать Ц дворец, в котором жила эта дама, был из красивейших
и роскошнейших во всем городе. Ведущая к нему аллея была обсажена платан
ами, по обе стороны разбиты клумбы; было очень приятно пройтись по ней, жал
ь, она быстро кончилась. Меня провели через роскошный зал, уставленный ст
атуями и бюстами, по большей части безносыми, из чего я заключил, что это н
астоящие антики, но меня поправили: это нынешние герои, принявшие мучени
ческий конец во славу ее светлости. Потом я поднялся по широкой лестнице
мимо изображений в карикатурном стиле; на мой вопрос было отвечено, что э
то портреты земных ненавистников госпожи. Я наверное узнал бы тут многих
врачей и хирургов, не искази художник их черты немилосерднейшим образом
. В самом деле, его рукой водила такая злоба, что, думается, он был обязан хоз
яйке этого дома какими-то особенными милостями; более страховидные лица
трудно вообразить. Потом я вошел в большой зал, весь увешанный женскими п
ортретами; их точеные плечи и правильные черты лица должны были уверить
меня, что я попал в галерею писаных красавиц, когда бы их нездоровая бледн
ость не наводила на более горькие мысли. Из этого зала я перешел в соседни
й, украшенный, с позволения сказать, портретами старух. Заметив мой преув
еличенный интерес, слуга пояснил с улыбкой, что сии были добрыми друзьям
и его госпоже и сослужили ей знатную службу на земле. Я тут же кое-кого при
знал: в свое время они содержали бани, но очень странно было увидеть в этой
компании изображение одной знатной дамы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42