– В его камере?
– Вот именно. Возвращаясь из Америки, во время переезда, мы поддерживали самые лучшие отношения, и смею полагать, что он испытывает некоторую симпатию к тому, кто сумел его арестовать. Если он сможет что-нибудь для меня прояснить, не ставя себя под удар, он без колебаний избавит меня от лишнего путешествия.
Было чуть позднее полудня, когда Ганимар вошел в камеру Арсена Люпэна. Арестант, лежавший на своей койке, издал возглас радости.
– Какая приятная неожиданность! Мой дорогой Ганимар – меня в гостях!
– Собственной персоной.
– Хотелось бы очень многого в том тихом прибежище, которое я временно для себя избрал… И все-таки я ничего не желал бы себе более, чем подобной встречи.
– Ты слишком любезен.
– Да нет же, нет! Мое уважение к тебе вполне искренне.
– Я этим горжусь.
– Я неизменно утверждал: Ганимар – лучший из наших детективов. Он почти равен – видишь, я говорю откровенно, – он почти равен Шерлоку Холмсу. И я в отчаянии, что не могу предложить тебе ничего более достойного, чем этот табурет. И ничего освежающего – даже бокала пива. Уж ты прости, ведь задержался я здесь мимоходом.
Ганимар сел, улыбаясь, и заключенный продолжал, радуясь возможности поболтать:
– Боже, как это приятно, когда твой взор может отдохнуть на лице честного человека! Мне до чертиков надоели физиономии стукачей и легавых, которые по десять раз на день проверяют мои карманы и эту скромную камеру, чтобы убедиться, что я не готовлюсь к побегу. И кто бы мог подумать, что правительство так мною дорожит!
– У него есть на это основания.
– Ну нет! Какое было бы счастье, если бы мне позволили спокойно пожить в своем уголке!
– На чужие средства.
– Не правда ли? Все было бы так просто! Но я заболтался, наговорил кучу глупостей, а ты, может быть, торопишься. Приступим к делу, Ганимар! Чему обязан чести такого посещения?
– Делу Кагорна, – прямо заявил сыщик.
– Стоп! Одну минутку! У меня ведь столько разных дел! Пои-щу-ка в памяти досье дела Кагорна… Ах, вот оно, наконец. Дело Кагорна, замок Малаки, департамент Нижняя Сена. Два. Рубенса, один Ватто и несколько мелких предметов.
– Вот именно, мелких.
– Ох! Ей-богу, все это не так уж важно. Бывает лучше. Но история тебя, вижу, заинтересовала, и для меня этого достаточно… Я слушаю тебя, Ганимар.
– Надо ли тебе говорить о том, как продвигается розыск?
– Нет смысла, я читал утренние газеты. Позволю себе даже сказать, что продвигаетесь вы довольно медленно.
– Именно поэтому я прибегаю к твоей любезности.
– Весь к твоим услугам!
– Для начала: дело действительно направлялось тобой?
– От А до Я.
– Письмо с предупреждением? Телеграмма?
– От твоего покорного слуги. Должны быть, кажется, кое-какие квитанции.
Люпэн раскрыл ящичек столика из некрашеного дерева, который, вместе с табуретом и койкой, составлял всю обстановку камеры, извлек из него два клочка бумаги и протянул их инспектору.
– Вот так штука! – воскликнул тот. – Я-то думал – с тебя не спускают глаз, тебя постоянно обыскивают. На самом же деле ты почитываешь газеты, коллекционируешь почтовые квитанции…
– Ба! Эти люди так недалеки! Они вскрывают подкладку моего пиджака, исследуют подметки моих ботинок, простукивают стены этой каморки, но никому и в голову не приходит, что Люпэн не настолько прост, чтобы избрать столь доступный их взорам тайник. На этом и основывался мой расчет.
Ганимар, развеселившись, воскликнул:
– Странный парень! Ты меня просто ставишь в тупик. Расскажи мне все, как было.
– Ох-ох, какой же ты быстрый! Раскрыть тебе мои тайны… Мои маленькие хитрости… Это очень серьезный шаг.
– Разве я ошибся, рассчитывая на твое доброе расположение?
– Вовсе нет, Ганимар… Поскольку ты настаиваешь… Арсен Люпэн сделал несколько шагов по камере, потом, остановившись, спросил:
– Что ты думаешь о моем письме барону?
– Что ты хотел подразвлечься, повеселить малость публику.
– Ну вот еще! Подразвлечься! Уверяю тебя, Ганимар, я был о тебе лучшего мнения. Стоит ли терять время на такие детские шалости мне, Арсену Люпэну! Разве я стал бы сочинять подобное письмо, если мог ограбить барона, не написав ему? Поймите же, и ты, и прочие, что письмо было необходимейшей отправной точкой, той пружиной, которая привела в движение всю машину. Давай поступим по порядку и подготовим вместе, если не возражаешь, ограбление замка Малаки.
– Слушаю.
– Итак, представим себе основательно запертый замок, забаррикадированный, каким было жилище барона Кагорна. Стану ли я отказываться от предприятия и говорить «прощайте» сокровищам, которыми хочу завладеть, по той причине, что замок, где они содержатся, для меня недоступен?
– Очевидно, нет.
– Прибегну ли я к штурму замка, как в далекую старину, во главе шайки авантюристов?
– Ребячество!
– Либо попытаюсь незаметно в него проникнуть?
– Невозможно.
– Остается средство, по-моему – единственное: сделать так, чтобы владелец замка сам меня в него пригласил.
– Оригинальный способ.
– Причем весьма легкий! Предположим, что в один прекрасный день хозяин замка получает письмо, предупреждающее его о том, что задумал против него некий Арсен Люпэн, известный взломщик. Как он поступит?
– Обратится к прокурору.
– Который над ним посмеется, ибо названный Арсен Люпэн в настоящее время находится за решеткой. Отсюда – паника в душе нашего приятеля, готового призвать на помощь даже первого встречного, не так ли?
– Несомненно.
– И если он случайно прочтет, хотя бы на капустном листке, что некий знаменитый сыщик проводит отпуск в соседнем населенном пункте…
– Он поспешит к этому сыщику.
1 2 3 4 5 6 7