Ты пожертвовал всем, ради чего сражался, о чем мечтал, чтобы спасти жизнь совершенно неизвестной тебе девушке!
Нилл невольно расправил плечи.
– Стало быть, меня ждет наказание за то, что я ослушался Конна?
Великан от удивления вытаращил глаза.
– Гром и молния! Нилл, о чем ты говоришь?! Похоже, парень, ты не слышал ни слова из того, что я сказал! – разводя руками, прорычал Деклан. – Кричи «ура» – тебе повезло! Все, чего ты хотел, теперь твое, парень! Славное имя, которое ты давным-давно заслужил своими подвигами. Да-да, и не только это, а награда, еще более драгоценная! Ты теперь заслужил такую славу, что сам Кухулин позеленел бы от зависти!
Украдкой подмигнув сбившимся в кучку, перепуганным насмерть женщинам, Деклан сделал попытку сдержаться, но напрасно – грудь его от смеха так и ходила ходуном.
– Может, кто-нибудь из вас, милые дамы, поможет мне вразумить этого тупоголового осла? Похоже, дружище, ты так-таки ничего и не понял! Ты выиграл, Нилл! А ну, скажите-ка мне скорее, кто из вас та самая голубка, ради которой он заварил всю эту кашу? Я сгораю от желания своими глазами увидеть женщину, способную заставить Нилла Семь Измен нарушить приказание тана.
Соскочив с коня, Деклан остановился перед Аниерой. Он заглянул в ее некогда прекрасное лицо, и что-то похожее на нежность мелькнуло в его глазах.
– Такое лицо способно заставить воина поднять свой меч!
Аниера ласково улыбнулась. Щеки ее порозовели, глаза зажглись мягким светом.
– Мой Ронан когда-то не побоялся вступить в бой с дюжиной соперников ради того, чтобы получить мою руку. И потом клялся, что с радостью вызвал бы на бой половину Ирландии ради того, чтобы провести ночь в моих объятиях.
Ничто не омрачало ее лица. Скорее всего воспоминания о прошлом казались ей более реальными, чем настоящее. Деклан смущенно опустил глаза. Мать Нилла не заметила пролетевших лет, и Деклан это понял.
– Я думаю! На его месте я тоже почел бы за честь сражаться за вас, леди, – мягко произнес Деклан. – Да вот только, боюсь, против Ронана из Дэйра мне не выстоять. А Нилл к тому же куда более могучий воин, чем когда-то был его отец.
Глаза Аниеры вспыхнули радостью. Шагнув к Деклану, она ласково погладила кончиками пальцев его изуродованную шрамом щеку, словно перед ней стоял не воин, а подросток.
– Он славный мальчик, мой сын, правда?
Взгляд сурового воина смягчился. Покосившись на смущенного друга, он лукаво подмигнул ему.
– Да, мадам. Самый славный мальчик из всех, кого я знаю!
– Вы, должно быть, устали – столько пришлось проехать верхом. Я заметила кое-какие растения возле дороги. Надо собрать их – они успокоят боль в вашей ране. – Ласковые пальцы Аниеры снова осторожно коснулись ужасного шрама.
Нилл застыл на месте, ошеломленный не меньше Деклана. Кроме разве что Евы, жены Деклана, и вот теперь Аниеры, никто не подозревал, какую страшную боль до сих пор причиняла ему старая рана после нескольких часов, проведенных в седле.
При виде удалявшейся фигуры матери Нилл почувствовал невольное облегчение. Слава Богу, она ушла прежде, чем услышала то, что могло уничтожить ее хрупкий мир.
А Деклан с багровым от смущения лицом, сбитый с толку этой немолодой женщиной, которую он счел безумной, повернулся к двум оставшимся и приветствовал их со своей обычной сердечностью. Хорошенько рассмотрев Фиону, он вдруг рассмеялся:
– Держу пари, вы не та девица, которую спас Нилл! Да вы бы уничтожили любого мужчину, имевшего глупость кинуться к вам на помощь!
– А то нет! – вспыхнула Фиона. – Не вздумайте дать мне повод обратить свое оружие против вас!
Благоразумно оставив Фиону в покое, Деклан повернулся к Кэтлин и тут же наткнулся на Нилла. Повинуясь безотчетному инстинкту, тот заступил ему дорогу.
– Не дотрагивайся до нее! – прорычал он, хватаясь за меч.
Глаза Деклана округлились, как у испуганного ребенка.
– Но, Нилл, не думаешь ли ты, что у меня поднимется рука обидеть ее?!
– Конн приказал мне убить ее, – нехотя пробормотал Нилл. – Почему я должен верить, что ты на это не способен?
Гнев, вспыхнувший в Деклане, понемногу растаял, и он, расхохотавшись, сжал руку Нилла.
– Послушай, старина, твоей леди ничего не грозит, клянусь. Если хочешь, могу поклясться в этом жизнью тех, кого я люблю. Боюсь, я сам во всем виноват – совсем заморочил вам голову, и моя милая Ева, когда узнает об этом, будет ругать меня так, что чертям тошно станет. Ладно, если не возражаешь, давай объясню все с самого начала. – Деклан откашлялся. – Это поручение, которое дал тебе Конн, было просто испытанием, но испытанием самым трудным и самым хитроумным из всех, что ты получал до сих пор. Никто в Гленфлуирсе не стал бы спорить, что ты единственный, у кого хватит мужества не повиноваться приказу. И к тому же твое чувство чести – оно тоже известно всем. Но только настоящий герой может пожертвовать всем ради незнакомого человека, отказаться от всего, за что так долго сражался, что было дороже жизни, – и все лишь для того, чтобы сделать не то, что велит долг, а поступить по велению сердца. Да, парень, это не так-то легко! И именно это делает тебя достойным наивысшей славы.
Нилл, не веря собственным ушам, уставился в изуродованное шрамами лицо Деклана. Чем-то оно напомнило ему собственное сердце. Неужели такое возможно? – гадал он. Умение пожертвовать собой ради другого – а вдруг именно этому и хотел научить его Конн, давая последнее поручение?
Нилл нахмурился. Гнев на верховного тана волной поднимался в груди. Если таков и был хитроумный замысел тана – это была дьявольски опасная игра. Она могла стоить Кэтлин жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109