Невыносимый шум заставил его взять фонарь в зубы и заткнуть уши пальцами. Перед ним возвышались огромные трубы, заставляя протискиваться меж ними и полом. Отверстия были так узки, что он с трудом выбирался из них, оставляя куски ткани и кожи на перегретом металле.
Вдруг он увидел небольшую нишу в нескольких метрах над головой. И так же, как перед роботом, мозг выдал ему ясные, четкие приказы. Пользуясь трубами как лестницей, он полез вверх по генератору. От вибрации сотрясались все его конечности. Он с трудом координировал свои движения. Барабанные перепонки нещадно болели. Он несколько раз едва не выронил фонарь.
Он поднялся на уровень ниши – углубления в толстом металлическом панцире. Устроился на корточках на одной из поперечных труб. Одной рукой схватился за край ниши, а другой, в которой держал фонарь, осветил внутренность углубления. И увидел круглые запыленные клавиши мемодиска.
Из потайных уголков мозга вдруг возник поток технической информации. Роль клавиатуры, соединенной с мемодиском города, состояла в том, чтобы перекрывать трубы, которые требовали срочной очистки или ремонта. Клавиатуру разместили так высоко, чтобы скрыть ее от глаз возможных имперских агентов (тех, которых обнаружили, отослали адресату в виде мелких кусочков). Администраторам не нравилось перекрывать трубы даже на время, потому что они не любили спускаться в зал генератора и заниматься утомительной гимнастикой, чтобы добраться до клавиатуры. А потому никогда ею не пользовались. В случае необходимости они посылали микрозонды-растворители или роботов-ремонтников, за движением которых следили по контрольным экранам. Зонды были предпочтительнее людей, поскольку могли работать в любых условиях.
Марти всматривался в клавиатуру, пока не почувствовал головокружение. В его голове проносились цифры.
Код доступа.
Код, который управлял общим закрытием клапанов на трубах подачи кислорода. Во время будущего посещения ему будет достаточно набрать эту последовательность цифр, чтобы перекрыть подачу драгоценного газа в корабли. В первое время горожане ничего не заметят. А через несколько часов почувствуют непривычную усталость, тяжесть в конечностях, сильную головную боль. Самые сильные доползут до кают, чтобы улечься на койку, остальные растянутся на полу коридоров и мостиков. Код одновременно сотрет данные главного мемодиска, и администраторы не установят связи между задыхающимся городом и клавиатурой в зале генератора. Насосы будут по-прежнему отсасывать углекислый газ, который заполнит трюмы и фильтры. Прокладки и клапаны долго не выдержат внезапного подъема атмосферного давления. Сердце генератора распадется, вдоль труб, перегородок и корпусов побегут трещины. Пустота, вечный ужас тех, кто живет в космосе, с жадностью ворвется на палубы, в коридоры, в каюты. Гигантский толчок разорвет звезду, составленную из кораблей, газы разорвут турбины и запасники магнитной энергии. Мощнейший взрыв осветит все окружающее пространство.
Будущее трехсот тысяч человек города зависело от простого движения пальцев Марти де Кервалора.
В следующий раз, приказал демон. За час до перехода на корабль видука Папиронды…
– Свободный Город Космоса… – прошептал Сан-Фриско.
В отличие от Жека, который едва сдерживал рвоту, помощник, похоже, не замечал последствий выхода «Папидука» после прыжка Шлаара.
Покачиваясь, маленький анжорец подошел к окну и поглядел на множество сверкающих форм, связанных между собой серыми трубами. Издали комплекс походил на монументальную сборку из деталей конструктора.
– Пробудем здесь всего два стандартных дня, – продолжил Сан-Фриско. – Чтобы разгрузить товар. Вполне достаточно: я задыхаюсь внутри этой жестяной коробки.
– «Папидук» тоже жестяная коробка! – заметил Жек. Сан-Фриско искоса глянул на мальчугана.
– Есть огромная разница, принц гиен: «Папидук» в постоянном движении…
– Быть может, но я задыхаюсь в этом подвижном мире! И с удовольствием прогуляюсь в этой жестяной коробке.
Хриплое покашливание, заменявшее помощнику смех, сотрясло его.
– Великий принц гиен страдает космической болезнью… Невежа считает небо врагом, а мудрец превращает его в друга…
Споры с Сан-Фриско были единственными настоящими мгновениями отдыха для Жека все три стандартных месяца полета. Хотя помощник имел неприятную привычку говорить загадками или сентенциями, он заменил анжорцу па Ат-Скина (став па более стройным, более мрачным и менее хвастливым). Симпатия была взаимной, поскольку Сан-Фриско никогда не упускал возможности зайти к нему в каюту, когда кончались часы его вахты.
Жек с пользой провел свое свободное время, изучив «Папидук» сверху донизу: машинный зал, рубку управления, трюмы, набитые ящиками, контейнерами, машинами, каюты, где теснились выходцы с миров Скодж, часть из которых хотела просить статуса гражданина Свободного Города Космоса, а часть собиралась отправиться в скопление Неороп, чтобы заработать. Он исколесил километры коридоров, залезал в кессоны герметичности, блуждал в проходах, которые никуда не вели, побывал в каютах, забитых архивами, покрытыми пылью и плесенью… Ему не хватало неловкой нежности ма Ат-Скин настолько, что он иногда спускался в каюты эмигрантов и, прислонившись к перегородке, часами наблюдал за женщинами скодж. У них не было ни малейшего чувства стыда – некоторые отдаленные районы миров Скодж еще не слышали Истинного Слова Крейца и требований Церкви, касающихся одежды, – и они зачастую ходили по коридорам нагишом. Он наблюдал их в короткие минуты интимности, любовался их белой кожей, черными, блестящими потоками волос, колыханием груди, складками живота…
Еще один ритуал нарушал монотонность путешествия:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154