Я только поставила сумку с досье на стиральную машину, как мне и говорила Луиза. В доме стоял запах лекарств, где-то в глубине тикали часы. Я затворила за собой дверь и пошла к машине.
Уже открывая дверь своего автомобиля, я вдруг с досадой вспомнила, что забыла положить в сумку связку ключей. Повернулась и быстрым шагом вернулась к дому. Когда я проходила мимо машины Морли, ноги вдруг сами собой остановились. "Посмотри, что там у него в колымаге", – прошептал мой злой ангел. Против такого предложения не возражал даже добрый ангел. Мне ведь спокойно разрешили осмотреть его дом и офис, почему же не осмотреть и его машину, тем более, что у меня в руках ключи от нее? Так я сама себя убеждала и еще не успела убедить себя окончательно, как моя рука уже открыла багажник и я уставилась на валявшееся там запасное колесо. Здесь же лежали домкрат и пустая банка из-под пива.
Я закрыла багажник и открыла дверцу со стороны водителя. Забралась внутрь и начала осматривать салон, начиная с заднего сиденья. Потертые чехлы из темно-зеленой ткани пропахли сигаретным дымом и маслом для волос. Этот запах сразу же напомнил Морли, и в горле у меня застрял комок.
– Боже, Морли, помоги хоть ты мне, – попросила я.
На полу у заднего сиденья не нашлось ничего, кроме оплаченного счета за бензин и заколки для волос. Я и сама хорошенько не понимала, что именно ищу... может быть, какую-нибудь бумажку, коробку спичек, квитанцию со стоянки, словом, что-то, что указывало бы, куда ездил Морли в последние дни. Я села за руль и положила руки на колесо. Ноги у Морли были длиннее моих, я едва доставала до педали тормоза. В карманах на двери ничего не было. На панели приборов тоже. Тогда я наклонилась и открыла бардачок. Господи, сколько всякой муры, почти как у меня в машине. Какие-то тряпки для протирки стекол, женская расческа, еще несколько счетов за бензин (все выданы на местных станциях и все старые), плоскогубцы, упаковка салфеток, сломанный дворник и несколько бумажек – страховки и свидетельства о регистрации за последние семь лет. Я внимательно перебрала эти предметы, но ничего стоящего внимания не обнаружила.
Положив все обратно, я снова уселась за руль и попыталась представить, что я – Морли. Когда я ищу какую-нибудь вещь у себя дома, я никогда не теряю надежды. Мне все кажется, что вещь сразу найдется, как только я открою нужный ящик стола или залезу в нужный карман. Так и здесь – я проверила даже пепельницу, она была полна окурков. Вероятно, Морли проводил в своей машине много времени. С такой работой, как наша, машина превращается то в офис на колесах, то в наблюдательный пункт, то в номер мотеля, если денег в обрез. В машине Морли не было ничего необычного, такие видишь на дорогах каждую минуту.
Я подняла взгляд и посмотрела, что может быть наверху, выше уровня глаз.
За козырек от солнца был засунут футляр для солнечных очков и чистый блокнот с ручкой. Я потянула козырек вниз и обнаружила, что с обратной стороны Морли прикрепил к нему тонкую стопку каких-то бумажек. Неплохое место. Просто и сразу не догадаешься. Здесь были квитанции в прачечную, билеты для парковки. Здесь же был узенький клочок бумаги, оторванный от пакета с фотопленкой. Такие квитанции дают в фотоателье, расположенном в супермаркете Колгейта. На ней был только номер заказа, даты не было, так что квитанция могла лежать здесь много месяцев. Я сунула ее в карман, вышла из машины и заперла ее. Затем снова обошла дом и оставила ключи в сумке с папками.
До супермаркета нужно было ехать пять кварталов. За витриной фотоателье парень с азиатским типом лица вытаскивал из проявочной машины очередную пленку. Через окошко в машине видно было, как в ее недрах ползет к выходу следующая пленка. Я завороженно смотрела на кадры какой-то вечеринки – отмечали чье-то сорокалетие. Сначала шли кадры подарков и пирога со свечами, а в конце – групповой портрет гостей, чьи лица расплывались в самодовольных улыбках.
Я медлила, пытаясь отсрочить неизбежное. Я так хотела, чтобы найденный заказ изменил весь ход событий. Я так хотела, чтобы фотоснимки оказались связанными с расследованием каким-нибудь странным и зловещим образом. Я так хотела поверить в то, что Морли Шайн на самом деле классный детектив, такой, каким я его всегда себе представляла. Ну, давай же, вперед, – сказала я себе. Была не была. Вполне возможно, это будут снимки его последнего отдыха на побережье.
В фотоателье пахло химикатами. Посетителей не было, и фотографии мне принесли быстро, почти мгновенно. Я заплатила семь долларов шестьдесят пять центов и получила заверения, что мне вернут деньги за те фотографии, качество которых меня не устроит. Я не открывала конверт до тех пор, пока не села в машину. В машине я положила конверт на рулевое колесо и подождала еще немного. Потом разорвала край и вынула снимки.
Я вскрикнула... это были даже не слова, а какой-то звук, полный удивления.
В конверте было двенадцать фотографий, у каждой внизу была пометка, что сняты они в прошлую пятницу. Передо мной были снимки шести белых пикапов, каждый был снят с двух сторон. У одного пикапа имелась на боку синяя надпись с переплетенными олимпийскими кольцами. Фирма называлась "Олимпик пейнтинг", чуть ниже шла фамилия Криса Уайта с его телефонным номером. Значит, Морли шел по тому же следу, что и я, но что это могло означать?
Я снова просмотрела фотографии. Точно такие же собиралась сделать и я. Судя по ним, Морли объехал несколько стоянок для подержанных машин и снял белые пикапы шести-семилетней давности. Кроме машины Криса Уайта, здесь был пикап, принадлежащий, судя по надписи, частному садовнику, и еще один, обслуживающий фирму по поставке продуктов на дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83