ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Наплевать. Вопящий отстал через полкилометра.
Еще через километр Поляков остановился, чтобы отдышаться – люди обходили его со всех сторон, а он стоял, и пальцами нервно гладил шероховатый конверт…
Шероховатый?! Но, постойте, он же был гладким!!!
Дрожащими руками почтальон поднес конверт ближе к глазам, чтобы блекнущий свет фонаря освещал написанное на неровной бумаге:
Кому: А. В. Щелкову.
Город. Московской области. Дом такой, квартира такая то.
Почтовый индекс указан.
От. Сихрулева О.Д.
Город Алма-ата. Казахстан. Почтовый индекс…
Указан…
Почтальон Константин Поляков без толстой, равно как и тонкой сумки на ремне (потерял где-то, пока бежал) громко и жизнерадостно засмеялся. Заливисто и громогласно, и люди сразу же подались в стороны от него, обходя на безопасном расстоянии. А он все смеялся и смеялся, а пот ом стал с остервенением рвать конверт. Не тот конверт с не тем письмом. Рвал его на мелкие кусочки и разбрасывал их в воздух в пародии на снег. Это было даже красиво.
Постояв еще минут десять, он неторопливо пошел домой. И только через половину квартала он задал себе вопрос: «Что это было?»
Еще через километр все происшедшее в это утро уже казалось то ли дурным сном, то ли прошедшим безумием.
Он все шел и шел, и спрашивал себя, на кой черт ему понадобилось доставлять это письмо. Зачем ему оно вообще сдалось? И не находил ответа.
Уже у самого дома он уже был полностью уверен, что не было никакого послания обращенного всему дому, а бегал он с этим идиотским посланием из Казахстана. Просто маленькое помутнение… совсем маленькое.
И пребывал он в этой святой уверенности еще две недели. Встретил новый год и почти что забыл об этом злосчастном утре. Вот только как-то раз у давешнего дома его окликнули. Поляков обернулся и увидел ту саму тетку, что выглядела типичной продавщицей с лотка. Он смотрел на нее и глупо мигал.
– Ну что? – спросила она, – Нашли Красноцветова то своего?
Константин открыл рот, чтобы что-то сказать, да так и остался. Воспоминания и нереализованные желания проносились у него в голове.
Но было уже поздно – после того случая Константин Поляков, почтальон, понял, что больше не любит свою работу.
Школьник.
Вот школьник – один в диких джунглях.
– Ну что, хрен моржовый, попался? – спросил Сеня Гребешков.
Он возвышался совсем рядом – огромный как башня, тяжелый как штурмовой танк. И страшно было даже подумать о том, что можно нанести ему хоть какой ни будь вред, не говоря уже о том, чтобы сбить с ног.
Прижатый к мутно коричневой стене школьного коридора, Максим затравленно огляделся.
Видеть было особенно нечего – три метра вытертого линолеума, деревянная потрескавшаяся рама окна, да облупившийся потолок. Остальное заслоняли собой Гребешков и его друзья – такие же большие и несокрушимые, как и он сам.
Положение было тяжелое, неудачное – может быть одно из самых неудачных за всю неделю.
Четверо здоровых хулиганов, и совсем никого из учителей на этаже.
Да, следовало признать, что Гребешков и компания подобрали удачное вовремя для тотального притеснения.
Теперь только держись, Максим Крохин, держись, как держался всегда. Как будешь держаться дальше, если переживешь вот этот момент.
Максим подался ближе к стене, бросил взгляд направо, мимо массивной туши Сениного напарника – ну должен же быть хоть кто ни будь!
И встретился с испуганными глазами Петьки Смирнова – единственного друга в этом угрюмом и полном опасностей заведении. Петька тоже был не в лучшем положении – два других отморозка загнали его в угол подле эмалированной двери в женский туалет, отрезав все пути к отступлению. Петька пытался отбиваться, но тут же был намертво скован длинными ручищами этих мастодонтов. Лицо его покраснело от натуги, волосы стояли дыбом от страха – знал, что ничего хорошего его не ждет.
Как и Максима, кстати.
– Че ты молчишь то? – спросил Сеня с кривой ухмылочкой, которую он сам, наверное, считал тонкой и саркастической. Максиму же она всегда напоминала оскал Бульдозера – огромного пса, что жил в соседнем доме, – ну?
Крохин не ответил и тут же ласково получил по ребрам – в наказание. Пришлось говорить:
– Отпустите нас, а? – сказал Максим, – ну что мы вам сделали?!
Его мучители заржали, а Сеня еще раз двинул Крохина по бицепсу – не сильно, но болезненно, так чтобы остался синяк. Для своих четырнадцати лет Гребешков находился в отличной физической форме. А вот с мозгами у него явно было хуже.
Максим почувствовал, как на глаза сами собой стали наворачиваться слезы. Он знал, что плакать при этих уродах нельзя, но ничего, совсем ничего, не мог поделать. Соленые капли обильно покатились, Максим Крохин беззвучно оплакивал себя, оплакивал беспросветную жизнь и свое не менее беспросветное будущее. Потому что даже если его сейчас отпустят, такие встречи будут еще не раз и не два. И даже если, гребешков и компания уйдет из школы, на их место обязательно встанут новые.
Само собой, от слез все стало только хуже.
– Да он ревет, Сень! – восторженно заорал второй его мучитель, – не, в натуре глянь, ревет!
– Ага, ревет, – добродушно согласился Сеня, – Чмо он, вот и ревет.
Содрогаясь от рыданий, Максим поднял красное от стыда и слез лицо вверх, туда, откуда с недосягаемой высоты пялились ненавистные тупые рожи, и в отчаянии закричал:
– Что вам надо!!?
Кулак врезался ему в живот. Это было уже серьезно, это было началом настоящих неприятностей. Крохин согнулся, и, болезненно вздрагивая, смотрел, как его собственные слезы падают и расплываются по линолеуму, образуя крохотные, идеальной формы лужицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197
Еще через километр Поляков остановился, чтобы отдышаться – люди обходили его со всех сторон, а он стоял, и пальцами нервно гладил шероховатый конверт…
Шероховатый?! Но, постойте, он же был гладким!!!
Дрожащими руками почтальон поднес конверт ближе к глазам, чтобы блекнущий свет фонаря освещал написанное на неровной бумаге:
Кому: А. В. Щелкову.
Город. Московской области. Дом такой, квартира такая то.
Почтовый индекс указан.
От. Сихрулева О.Д.
Город Алма-ата. Казахстан. Почтовый индекс…
Указан…
Почтальон Константин Поляков без толстой, равно как и тонкой сумки на ремне (потерял где-то, пока бежал) громко и жизнерадостно засмеялся. Заливисто и громогласно, и люди сразу же подались в стороны от него, обходя на безопасном расстоянии. А он все смеялся и смеялся, а пот ом стал с остервенением рвать конверт. Не тот конверт с не тем письмом. Рвал его на мелкие кусочки и разбрасывал их в воздух в пародии на снег. Это было даже красиво.
Постояв еще минут десять, он неторопливо пошел домой. И только через половину квартала он задал себе вопрос: «Что это было?»
Еще через километр все происшедшее в это утро уже казалось то ли дурным сном, то ли прошедшим безумием.
Он все шел и шел, и спрашивал себя, на кой черт ему понадобилось доставлять это письмо. Зачем ему оно вообще сдалось? И не находил ответа.
Уже у самого дома он уже был полностью уверен, что не было никакого послания обращенного всему дому, а бегал он с этим идиотским посланием из Казахстана. Просто маленькое помутнение… совсем маленькое.
И пребывал он в этой святой уверенности еще две недели. Встретил новый год и почти что забыл об этом злосчастном утре. Вот только как-то раз у давешнего дома его окликнули. Поляков обернулся и увидел ту саму тетку, что выглядела типичной продавщицей с лотка. Он смотрел на нее и глупо мигал.
– Ну что? – спросила она, – Нашли Красноцветова то своего?
Константин открыл рот, чтобы что-то сказать, да так и остался. Воспоминания и нереализованные желания проносились у него в голове.
Но было уже поздно – после того случая Константин Поляков, почтальон, понял, что больше не любит свою работу.
Школьник.
Вот школьник – один в диких джунглях.
– Ну что, хрен моржовый, попался? – спросил Сеня Гребешков.
Он возвышался совсем рядом – огромный как башня, тяжелый как штурмовой танк. И страшно было даже подумать о том, что можно нанести ему хоть какой ни будь вред, не говоря уже о том, чтобы сбить с ног.
Прижатый к мутно коричневой стене школьного коридора, Максим затравленно огляделся.
Видеть было особенно нечего – три метра вытертого линолеума, деревянная потрескавшаяся рама окна, да облупившийся потолок. Остальное заслоняли собой Гребешков и его друзья – такие же большие и несокрушимые, как и он сам.
Положение было тяжелое, неудачное – может быть одно из самых неудачных за всю неделю.
Четверо здоровых хулиганов, и совсем никого из учителей на этаже.
Да, следовало признать, что Гребешков и компания подобрали удачное вовремя для тотального притеснения.
Теперь только держись, Максим Крохин, держись, как держался всегда. Как будешь держаться дальше, если переживешь вот этот момент.
Максим подался ближе к стене, бросил взгляд направо, мимо массивной туши Сениного напарника – ну должен же быть хоть кто ни будь!
И встретился с испуганными глазами Петьки Смирнова – единственного друга в этом угрюмом и полном опасностей заведении. Петька тоже был не в лучшем положении – два других отморозка загнали его в угол подле эмалированной двери в женский туалет, отрезав все пути к отступлению. Петька пытался отбиваться, но тут же был намертво скован длинными ручищами этих мастодонтов. Лицо его покраснело от натуги, волосы стояли дыбом от страха – знал, что ничего хорошего его не ждет.
Как и Максима, кстати.
– Че ты молчишь то? – спросил Сеня с кривой ухмылочкой, которую он сам, наверное, считал тонкой и саркастической. Максиму же она всегда напоминала оскал Бульдозера – огромного пса, что жил в соседнем доме, – ну?
Крохин не ответил и тут же ласково получил по ребрам – в наказание. Пришлось говорить:
– Отпустите нас, а? – сказал Максим, – ну что мы вам сделали?!
Его мучители заржали, а Сеня еще раз двинул Крохина по бицепсу – не сильно, но болезненно, так чтобы остался синяк. Для своих четырнадцати лет Гребешков находился в отличной физической форме. А вот с мозгами у него явно было хуже.
Максим почувствовал, как на глаза сами собой стали наворачиваться слезы. Он знал, что плакать при этих уродах нельзя, но ничего, совсем ничего, не мог поделать. Соленые капли обильно покатились, Максим Крохин беззвучно оплакивал себя, оплакивал беспросветную жизнь и свое не менее беспросветное будущее. Потому что даже если его сейчас отпустят, такие встречи будут еще не раз и не два. И даже если, гребешков и компания уйдет из школы, на их место обязательно встанут новые.
Само собой, от слез все стало только хуже.
– Да он ревет, Сень! – восторженно заорал второй его мучитель, – не, в натуре глянь, ревет!
– Ага, ревет, – добродушно согласился Сеня, – Чмо он, вот и ревет.
Содрогаясь от рыданий, Максим поднял красное от стыда и слез лицо вверх, туда, откуда с недосягаемой высоты пялились ненавистные тупые рожи, и в отчаянии закричал:
– Что вам надо!!?
Кулак врезался ему в живот. Это было уже серьезно, это было началом настоящих неприятностей. Крохин согнулся, и, болезненно вздрагивая, смотрел, как его собственные слезы падают и расплываются по линолеуму, образуя крохотные, идеальной формы лужицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197