Поляков был в Гробнице дважды – оба раза по делу своей опасной службы. Но теперь город переменился – конгломерат порушенных кирпичных и бетонных стен пробороздила глубокая канава, постепенно понижающаяся к дальней своей стороне. Там, в обрамлении свежевырытой земли угадывались очертания какого-то строения. Рубленные, брутальные формы и повсеместное использование нержавеющей стали говорили о том, что строение осталось еще со старых времен.
В канаве копали и сейчас – множество людей и нелюдей, сосредоточенно орудующие лопатами. Вырытую почву вытаскивали в корзинах и насыпали достигшим уже трехметровой высоты курганом. На дальнем краю впадины громко тарахтел старенький экскаватор.
Мусорщики развернулись вовсю.
Курьеров препроводили в одну из вырытых в стенах котловины пещер – со стальной решеткой и песчаными стенами, в которую набилось человек десять. Все были измождены, с потухшими взглядами и стертыми до крови руками.
В пещере провели остаток ночи. Снаружи доносился однообразный шум перемалывания земли.
– Ночная смена, – сказал в ответ на вопрос Полякова заморенный мужичок по кличке Ханурик, – им хорошо, не жарко копать.
– А что копают? – спросил Водила.
– Ни что, а кто, – сказал Ханурик, – копает Плотный. А вместе с тем копаем мы.
– Кто это Плотный?
– Плотный – Мусорщик, главный Мусорщик, – сказал один из рабочих, сидевший у самой решетки, – он одержим.
– Да, одержим, – сказал Ханурик, – Плотный хочет выкопать Гробницу.
Народ закивал. Снаружи копали.
– Гробницу? – спросил Поляков, – но ведь город… вот он?
– Нет, – ухмыльнулся работник у решетки, – Он хочет вырыть настоящую Гробницу!
Изначальную!
– Вот это да… – сказал Водила.
Повисло молчание. Поляков осмысливал сказанное.
– Он, что псих, этот ваш Плотный?
– Ага, и еще какой, – ухмыльнулся Ханурик, – и завтра ты будешь копать для него.
Под утро пришел отвратного вида Мусорщик и швырнул Полякову сумку с письмами, процедив:
– Развлекайтессь.
Рассвет был встречен тяжким вздохом ночной смены. Она отправлялась на отдых, а также, не менее тяжким смены дневной, что пинками поднимали Мусорщики.
Всех новоприбывших выстроили в неровную колонну под палящим солнцем мертвых земель и каждому новобранцу вручили в руки лопату. Проинструктировать работников явился сам Плотный. Начальник раскопок был худ как скелет, при ходьбе его покачивал бриз из пустыни, облысевшую голову закрывала дурацкая панама – наследие старых времен. Одет Плотный был в некогда синий, а теперь выцветший до белизны комбинезон с загадочными надписями на спине – обычная униформа всех Мусорщиков. В глазах главы раскопок горел неугасимый огонь одержимости.
– Народ! – крикнул Плотный, надсаживаясь, – сегодня распорядок такой! С утра и до вечера освобождаем правый угол гробницы! Не ленитесь!
Копальщики выдали стон, после чего по команде шефа Мусорщики прошлись по строю раздавая тычки и пинки – утренний заряд бодрости. Кто возмущался – получал опциональное валяние в пыли. Плотный ждал.
– Бодрей парни! – крикнул он по окончании экзекуции, – мы найдем его!!!
Весь следующий день они копали. Дно канавы кишело людьми. Лопаты вгрызались в неподатливую землю, на голову сыпалась пыль, на землю капал пот. Насколько Поляков мог понять – исполинское здание было целиком скрыто в земле. Канава огибала его сбоку – по всей длине раскопок тянулась однообразная серая бетонная стена, без каких либо окон или просто выемок. Качество изготовление говорило само за себя – это здание было из старых времен. Большое здание, но маленьких тогда и не делали. Народ копал, освобождая все новые и новые участки стены. Жара давила. Кое-кто из рабочих отрубался и его оттаскивали в тенек, где он приходил в себя, после чего его снова отправляли копать.
Мысли путались.
– Как насчет обеда? – спросил Константин у Ханурика, долбившего каменистую землю рядом.
– Обеда? Здесь не бывает обеда. Здесь вообще ничего не бывает, кроме этой земли да стены. Жди до вечера.
Мутный закат курьеры встретили в полубеспамятном состоянии. В таком же была почти вся бригада. Среди людей слышались проклятия в адрес ночной смены, которая, по мнению многих, имела чересчур много привилегий. Появившийся откуда-то Плотный снова толкнул бодрую зажигательную речугу и был обласкан двумя десятками невнятных матерных ругательств. Снова заработали кулаки Мусорщиков, после чего смену отправили на отдых и ужин.
Только когда на замусоренный небосвод взошла крошечная, яркая луна и свет ее пал на обитателей темницы Поляков кое-как пришел в себя. Рядом в бессознательном состоянии лежал Ганнслингер. Водила сидел в отдалении, привалившись к стене. Вроде спал.
Константин поводил взглядом по спящим вповалку телам и увидел блеснувшие в лунном свете глаза Ханурика.
– Намаялся? – спросил тот.
– Угу…
– Это ниче, – произнес Ханурик, – толи еще будет…
– Это Плотный. Он и вправду ненормальный.
– Совершенно безумный! – с улыбкой сказал работник, что вчера сидел у решетки, он тоже не спал, – но тут вообще забыли, что такое норма.
– И вы не пробовали сбежать.
– Вокруг Мертвые земли, мужик! – сказал Ханурик, – здесь, у Гробницы, можно выжить. В пустыне – нет!
– Ох, – сказал Поляков и пошевелил рукой цилиндры с письмами, что со вчерашнего дня лежали на полу, – он что, собирается откопать Гробницу целиком?
– Зачем целиком? Плотный ищет вход. Во всех древних зданиях был вход. Их строили прагматики.
Поляков кивнул. Он тоже привалился к стене так, чтобы была видна луна. Так он и смотрел на нее, невидяще перебирая тяжелые конверты писем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197