– Что-то еще? – спросил Сергеев. – Раньше времени в Исход хотим?
– Да ты, – задохнулся один из тройки, – ты меня Исходом-то не пугай, пуганный уже! Нагребли, блин, оружие, считают – им теперь все можно!! Так и знай, все главе самоуправления доложим! Выловят вас, паразитов!
– Зубы не заговаривай, – произнес Севрюк и качнул стволом автомата. – Оружие на землю!
Автоматчики, ругаясь сквозь зубы, швырнули оружие на мокрый асфальт. Тот, что с ружьем, медлил. Степан со вздохом потащил длинноствольный револьвер из-за пояса джинсов.
– А! – с досадой и раздражением крикнул патрульный и кинул свое ружье, которое с шумным плеском упало в лужу. В воздух взметнулись мутные брызги.
Так больше ничего и не сказав, кожаная троица повернулась и побрела прочь. Отойдя метров на полсотни, они затеяли яростный визгливый спор, удивительно похожий на свары ныне покойных собачьих стай.
– Что-то я не слышал ни про какое самоуправление, – сказал Белоспицын, – неужто и правда – доложат?
– Ага, щаз, доложат! – раздраженно произнес Дивер, закидывая оружие обратно на плечо. – Нет никакого самоуправления. Да и какое оно может быть, если все по углам сидят-прячутся. Хаос.
– А эти?
– Обыкновенные бандиты. Нашли легкий способ поживы. Народ испуган, он тянется к любой упорядоченности, к любой иллюзии власти и с радостью подчиняется лидерам. А эти пользуются, – и, понизив тон, он добавил угрюмо: – А вообще... пристрелить их надо было, а то ведь других заловят, охотнички.
И они пошли дальше, сквозь медленно сгущающиеся сероватые сумерки.
Справа миновали кафешку на открытом воздухе, сейчас совершенно пустую. Пестрые зонтики обвисли, как вянущие цветы, ветер отрывал от непрочной ткани цветастые лоскуты и уносил вслед за листьями. Из мебели в кафе уцелел только металлический, окрашенный в белый цвет столик, в самой середине которого была привинчена стальная же пепельница, полная размокших от времени окурков. Дверь магазина напротив была заколочена крест-накрест досками.
Из форточки на третьем этаже торчала почти пароходных размеров труба и сосредоточенно дымила. Окно этажом ниже было почти полностью заляпано сажей, но не похоже, чтобы в той квартире кто-то жил.
Еще один островок цивилизации встретился им через десять минут уже на самом краю города. Невысокое кирпичное здание славно и уютно светило электрическим светом. Абсолютно целый автомобиль был припаркован у дверей. Сквозь дождливые сумерки дом светящимися окнами напоминал некрупный, но все же океанский, лайнер, упрямо пытающийся плыть против течения обстоятельств.
Редакция «Замочной скважины» была полна людей, которые по мере сил создавали видимость бурной работы. После того как жизнь в городе сдвинулась в сторону иррационального, рейтинг желтой газеты упал до нуля и, возможно, даже ушел в минус. Но люди все равно шли, просто для того, чтобы хоть ненадолго, но почувствовать себя в лоне цивилизации.
– Нет, вы посмотрите, а! – сказал Степан. – Может, там горит что?
Из-за вычурного дома неторопливо выплывали густые влажные комки белесого дыма. Были они похожи на сахарную вату, которая вдруг каким-то образом научилась летать, попутно вырастая до исполинских размеров.
– Нет, – произнес Дивер медленно, – это туман. Густой туман, у нас на Ладоге такие сплошь и рядом. Видишь, какой плотный, и к земле льнет.
– Так ведь... – сказал Влад, – у нас вроде как не Ладога.
– Фонарь кто-нибудь взял? – вместо ответа спросил Севрюк.
– Так не ночь же! – сказал было Саня Белоспицын и нервно потер матерчатую лямку висящей через плечо сумки.
Туман двигался плавно, стелясь над землей, как вышедшая на охоту кошка, и вместе с тем удивительно быстро.
– Шоссе в полукилометре, – сказал Севрюк, – заплутать не успеем.
У Влада на языке крутился вопрос – безопасно ли входить в этот туман, но... он так и не задал его.
Безопасно не было нигде. Во всяком случае, пока они не пересекли городскую черту.
В наплывающей ватной мгле видимость сразу упала до пяти метров, а звуки шагов вдруг обрели странную четкость и даже музыкальность – дробь маленьких звонких барабанчиков, отбивающих затейливый сложный ритм. Идущие бессознательно сдвинулись ближе, шли теперь плотной группой, ствол автомата в руках Дивера ходил из стороны в сторону.
И тут было холодно. Туманная среда была насыщена влагой, эдакая разреженная вода, отнюдь не теплая – мелкая ледяная взвесь, словно только что из январской полыньи – как только не застывает?
Влад застегнул куртку, поднял воротник, рассеянно смотрел, как на вороненом металле «ингрема» конденсируются крошечные блестящие капельки.
– Стойте! – сказал Дивер громко, ясно и вместе с тем как-то безжизненно.
– Что? – спросил Белоспицын, стараясь, чтобы в голосе его звучал интерес, но тщетно – был лишь страх и желание убежать домой, к маме.
– Это не наш туман...
– Да ты чо?! – вскинулся Степан, тоже изрядно напуганный. – А чей он, общественный?! Да он свой собственный, туман твой!
– Вы посмотрите вокруг. Он же зеленый!
Туман и вправду обрел зеленоватый оттенок, схожий с тем, который имеет трава в конце весны. Кроме того, эта мутная взвесь пласталась, и каждый ее пласт отличался по цвету от предыдущего, варьируясь от салатного до светло-болотного. И пахло здесь странно, экзотические резкие ароматы щекотали нос – можно было учуять валерьянку, календулу, травяные настои.
– Ну? – спросил Владислав.
В немудреном этом междометии имелось сразу несколько вопросов, и главный из них звучал как «Что делать?».
– Идем! – решил Дивер после короткой заминки. Пошли. Мрачный утес дома проплыл справа от них, блеснув на недосягаемой высоте двумя-тремя окнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143