Вы что, не видите?! Тут же все разваливается, расползается по швам!
– Он прав, – поддержал Никита, и на него посмотрели с неодобрением.
– Это сметет всю плесень! – крикнул Севрюк в запале. – И достанет ИХ!
– Троллей... – тихо сказал Хоноров.
Большую часть ночи разбирали взрывчатку, устанавливали детонаторы. С уважением смотрели за споро работающим Севрюком, что активировал запалы, настраивая их на одну волну. Ребром поднялся вопрос о пещерах, и Степан, помявшись, сказал, что может послужить проводником, а Трифонов предложил указать место, где установить пластид. На вопрос, откуда он знает про пещеры, маленький прорицатель просто ответил:
– Приснилось.
– Мне бы твои сны, парень! – вздохнул Степан.
– Нет, – серьезно сказал Трифонов, – лучше не надо.
– Вход в пещеры знаешь? – спросил Дивер у Приходских.
Тот кивнул, но Никита снова перебил. Он явно был самым осведомленным в их группе:
– Он теперь только один. На заводе. В центре монастыря.
– Завтра... Завтра! – проговорил Дивер.

7

– Что же это?! – ошарашенно повторял Дивер. – Как же так?!
– Это все вуаль – все она виновата, – глубокомысленно сказал Влад, ежась от холода.
– Да нет никакой вуали, – сказал Никита Трифонов, – это все из-под земли.
– Да молчи ты, провидец хренов!!! – заорал Дивер и в сердцах грохнул кулаком по жестяной стенке склада, так что строение отозвалось глухим шумом, который нехорошо повторился эхом.
Влад привалился плечом к косяку, глаза его рассеянно обозревали открывшуюся картину.
Пол в складе исчез. Его заменила обширная, квадратных очертаний яма, с гладкими, посверкивающими слюдой стенами, уходящими вниз на недосягаемую глубину. Само здание склада теперь было чем-то вроде навеса над шахтой, словно специально построенного, чтобы препятствовать попаданию внутрь дождя. Над самым центром этого грандиозного провала одиноко свисала неработающая лампа в жестяном абажуре. Восходящие из глубин земных потоки заставляли ее лениво покачиваться.
Все, что было на полу – оружие, груз, взрывчатка, – все исчезло, кануло в глубину, дна которой было не видать.
Поверить, что эта яма может быть продуктом деятельности слепой природы, не представлялось возможным. Нет, тут угадывался чей-то замысел.
– Вот тебе и большой бум, – протянул Степан, – а, Дивер? Судьба-злодейка против нас.
– Поднесите фонарь! – рявкнул Дивер.
Влад поднес фонарь, аккуратно перегнулся через край пропасти. Оттуда пахнуло теплым воздухом, перемешанным со странными запахами. Почему-то сразу вспомнилось метро – тот же черный тоннель, только положенный горизонтально, шелест вентиляции, пахнущий резиной бриз за несколько секунд до того, как поезд появится из-за поворота.
В глубине тоннеля что-то блеснуло, заиграло желтоватыми искрами, и Сергееву, на миг утратившему чувство реальности, вдруг показалось, что и вправду он видит головные огни приближающегося поезда. Тихий глухой шум, отдающий эхом, вот, кажется – различается стук колес. Влад опасно накренился над пропастью, и Степан поспешил ухватить его за руку.
– Ты поаккуратней!
– Я понял, – сказал Владислав, глядя на мелькающие блики, – там поток. Вода.
– Пропасть земная, бездна... – Белоспицын в свою очередь заглянул вниз, плотный ком слежавшегося снега пополам с грязью от его движения сорвался с края и полетел в пропасть. – Сколько ж тут метров?
– Не очень много, метров сто, – сказал Влад, – но нам хватит. – И, повернувшись, он с вызовом глянул прямо на Дивера. – Лезть мы туда все равно не собираемся, так ведь?
Дивер качнул головой. Грандиозные его планы рушились как высокий карточный домик – эффектно, с грудой прямоугольных обломков.
Подошел Никита, глянул вниз без особого интереса, сказал:
– Почти к ним, совсем немного не хватило. Глубокая яма.
На улице подул ветер, гнал серебристые снежинки, которые прыгали и танцевали в заснеженном воздухе.
– Никита, – вкрадчиво спросил Дивер, – все ведь теперь внизу, в пещерах? Не в аду, не в центре земли, так?
Трифонов кинул, настороженно глядя на Севрюка.
– А пещеры, они обширные, а своды у них тонкие, да, Никита?
Тот кивнул. Дивер тоже кивнул, лицо его утрачивало столь несвойственное бывшему военному выражение отчаяния, глаза снова заблестели.
Остальные хмуро наблюдали. Белоспицын тер бледные щеки – отморозил. Термометр сегодня упал почти на пять градусов ниже нуля, неслыханная погода для сентября.
– Мы же сами хотели пойти в пещеры! – провозгласил Михаил Севрюк, поворачиваясь к соратникам. – Провал все сделал для нас! Он доставил ВСЮ взрывчатку до места назначения.
Они смотрели тоскливо. Даже новообретенный сангвиник Мартиков – и тот приуныл.
– А детонаторы? – спросил Мельников.
– Дойти, найти и активировать, – отрезал Севрюк.
– В пещеры? – уточнил Степан. – А ты знаешь, где теперь твоя взрывчатка?
– Я знаю! – сказал Никита.
– Да ты-то откуда знаешь? – спросил устало Владислав.
– Я там был, – ответил Трифонов, – только это был не я.
– О! – отозвался Степан. – Вундеркинд! Откуда ты на нашу голову?
Дивер глядел ожидающе. Щеки бывшего солдата и колдуна заливал нездоровый румянец, глаза горели. Действовать, действовать – только это спасет в мире, в городе, где все замирает, умирает и останавливается!
– Нет, – качнул головой Владислав, – я не пойду.
– И я, – сказал вдруг Мельников, – я не для того от тварюги зеркальной столько бегал, чтобы внизу меня что-нибудь похуже сожрало!
– Я с Владом! – сказал Белоспицын. – Ненавижу пещеры.
– Согласен, – произнес Павел Константинович, – у меня уже есть два дня рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143