Потолок был низок.
Через штольни шли долго – узкие однообразные коридоры, столь похожие друг на друга, что даже Степан, признанный знаток этих мест, зачастую путался и уступал место проводника Никите, который шел уверенно, руководствуясь непонятным своим чутьем. Они не попали ни в тупики, ни в природные ловушки-давилки, появляющиеся, когда потолок штольни уже достаточно обветшал и при малейшем шуме и шорохе был готов обвалиться на голову. В штольнях было тихо и прохладно, и только в глубине породы нет-нет да и скрипело что-то – сдвигались пласты земли. А однажды на полу нашли пустую ржавую банку – шахтерский прообраз керосинок, древний, как Нижний город.
И с каждым новым шагом в глубь земную становилось теплее.
– Ты знаешь, – сказал Владислав Диверу, – эта история с похищенным теплом... Получается, как в сказке про проглоченное солнце.
Дивер усмехнулся, спросил:
– Думаешь, тепло еще будет?
– Будет жарко... если доберемся.
– Тише... – прошептал Никита, – там впереди кто-то...
Сбавили шаг, напряженно вслушивались, но звуки их марша все равно заглушали все остальные.
Прошли еще два десятка метров, и впереди замаячил перекресток – четыре хода, которые под острыми углами соединялись друг с другом. На полу валялся технический мусор, пришедший откуда-то из древних времен, когда разрабатывали эти штольни.
На перекрестке замерли серые звери, глаза их в свете фонаря горели зеленым. С белоснежных клыков капала слюна.
Низкий горловой рык разнесся по штольням, стал многократно дробиться и искажаться, словно в подземелье собрались два десятка маленьких чудовищ.
Дивер прицелился, но теперь уже Мартиков хлопнул по оружию ладонью, отводя ствол:
– Ты что? Это те волки... вон как скалятся, видно – одичали совсем.
Звери сверлили их зелеными глазами, а потом из глубин шахты появился еще один – полупрозрачный, источающий бледно-голубой свет. Тоже оскалил клыки, глядя Мартикову прямо в глаза. Мол – мы больше не вместе, но не подходи, а то не ровен час – вернусь.
– Все равно здесь нельзя стрелять, – сказал Степан Приходских, – крепь дряхлая, в позапрошлом веке делалась. Пальнешь – на голову рухнет.
– Ножики те зря не взяли, – произнес Дивер.
– Вот бы сам и взял, а я к этой погани больше не притронусь, – заметил Стрый, глядя, как волки медленно отходят назад, во тьму. Звери были холеные, откормленные.
Дождавшись, пока звери исчезнут в соседнем тоннеле, Никита Трифонов уверенно вышел на перекресток, как обычно, не сомневаясь – выбрал центральную штольню, там, где на полу просматривались ржавые остатки рельс.
– Здесь они! – сказал вдруг Хоноров.
– Кто?
– Они залезли сюда уже давно. Долго скитались, хотели есть, но выхода так и не нашли. Их же никто не вел.
– Да кто? – спросил Степан.
– Те двое детей, из-за которых закрыли штольни.
Остальные вспомнили старую историю, случившуюся пару десятков лет назад. Тогда в пещерах пропали двое детей. Власти повели себя разумно и велели просто завалить все выходы из пещер на поверхность.
– Они здесь... – сказал Евлампий и был прав.
За следующим поворотом обнаружились два скелета. Кости побелели от старости, а одежда истлела в прах.
Уже много лет эти безмолвные стражи охраняли входы в пещеры. Дети были на верном пути и уже почти смогла выйти из пещер. Благоволи им судьба – они бы смогли пройти лабиринты штолен и выйти на территорию завода, тогда еще работающего и не помышляющего о крахе. Но судьба не благоволила – сила оставила ребятишек как раз на этой границе между пещерами природными и пещерами рукотворными – вечное предупреждение отважившимся зайти сюда сталкерам. Подле одного из скелетов блеклой горсткой угадывались остатки цветов.
– Традиция... – пояснил Степан, – эта как веха, что ли...
И группа оставила скелеты позади. Стены разошлись в стороны, потолок поднялся, пещеры были высоки и обширны.
Никита Трифонов, неслышно шедший впереди, споткнулся на ровном месте и упал бы, если бы Севрюк не подхватил его за шиворот. Лицо ребенка было искажено, глаза закрыты. Душой он был не здесь.
– Они чуют... – мертвенным голосом произнес Трифонов, губы едва шевелились, как у опытного чревовещателя. – Почуяли нас... скоро будут здесь.
– Да кто, Никита? – крикнул Влад. – Чумные, псы, тролли?
– Все... и не только.
Дивер кинул быстрый взгляд на группу. Никита болтался в руке бывшего солдата, как неудачно сделанная кукла-марионетка.
– Нет! – крикнул Влад. – Не успеем!
– Не успеем, говоришь?! – заорал Севрюк, отбрасывая всякую маскировку. – А ну, ПОШЛИ-И!!!
– Куда, псих?! – крикнул Мартиков, но их вояка уже бежал вперед, волоча за собой Трифонова. – Мальца-то куда потащил?!
Влад уже бежал следом за впавшим в неистовство от крушения собственных планов Дивером. Да, это был человек идеи, который, поставив цель, идет до последнего. И странно, на Владислава Сергеева, тихого книжника, тоже стало находить какое-то безумное воодушевление, когда наплевать на все – даже на собственную смерть. Да что там, в такие минуты кажешься себе бессмертным. Дивер заражал своим настроением, и вот уже Влад бежит следом за ним, чтобы успеть, добежать и перехватить взрывчатку, пока те, подземные, не успели дотянуть свои изуродованные лапы. И на бегу Сергеев завопил, сдергивая с плеча оружие.
Бежать – так бежать!!!

10

Если бы летучая мышь, тварь мерзкая и бессловесная, залетела сейчас в гнездовье, страну синих холмов и звенящих рек, покинув родные пещеры, она бы увидела странное зрелище, которое, может быть, напугало бы кожистую тварь, обладай она страхом.
Если бы червь безмозглый выполз на поверхность и узрел это – он забился бы в судорогах и уполз поскорее во глубь земную, спасая свою никчемную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143