Окруженный со всех сторон бетонными коробами домов, двор этот как две капли воды напоминал Владу собственный. Даже горная цепь мусора у баков была примерно той же высоты.
– А что, и у вас не вывозят? – спросил Влад.
– Что? А, да, не вывозят. Да теперь в городе вообще черт-те что творится! Ну да ладно, тут вещи дотащить надо. У меня тетка переезжает, надо бы мебель погрузить.
– Это здесь, что ли? – спросил Владислав, тыкая пальцем в давешний грузовик, что примостился перед третьим по счету подъездом. В кузове его на этот раз был другой скарб, впрочем, не менее древний.
– О! – выдал восклицание бывший сталкер. – Уже подъехали. Ну, нам проще будет.
У деревянного борта Степана ждала низенькая, сморщенная старушка, которая смотрела на подходящих строго и с некоторым раздражением. По долгу службы много общаясь с людьми, Сергеев сразу понял, что она сейчас скажет. И вправду, блеснув двумя стальными коронками в глубине рта, бабка сварливо высказалась:
– Долго бегал! – потом взгляд ее переместился на Влада и она добавила: – Этот, что ли, помощник? Больно хилый.
– Покидаете наш город? – спросил Влад, не реагируя на «хилого».
– Покидаю, – ответствовала бабка, – в некотором роде. Да вы не стойте, там еще осталось.
В этот момент дверь подъезда с грохотом отворилась и из темной его пасти появились двое, волочащие массивный, почерневший от времени комод. Один из его ящиков наполовину выдвинулся, и из-за этого предмет мебели стал похож на исполинскую собачью морду с высунутым устало языком. Причудливо изогнутые дверцы комода только дополняли сходство. А потом Сергеев увидел, кто тащит этот антиквариат, и удивился – потому что тащили его, отчаянно напрягаясь, те давешние ханурики, Степановы собутыльники.
Но и для Степана эти двое стали самой настоящей неожиданностью.
– И вы здесь? – воскликнул он удивленно, вложив в это высказывание столько эмоций, что стал на мгновение похожим на актера в драматической роли.
Ханурики, отдуваясь, приземлили комод на землю, ощутимо задев одной из его ножек за бетонную ступеньку, и один снисходительно крикнул Степану:
– Мы! Ты иди, иди, не стой столбом.
Были они абсолютно трезвыми, как, кстати, и сам Степан. Влад попытался вспомнить, не этих ли ударников наемного труда он видел вчера в невменяемом состоянии у палатки со спиртным, но так и не пришел к единому мнению – алкогольная братия вся на одно лицо.
Приходских затопал в темное нутро подъезда, озадаченно озираясь на принявшихся грузить шкаф собутыльников. Кажется – он ничего не понимал.
– И когда она их позвать успела? – сказал он Владу, поднимающемуся позади по обшарпанным бетонным ступенькам. В подъезде было пыльно, темно и пахло кошачьими экскрементами.
– Куда старушка-то едет? – спросил Сергеев.
– А не знаю, – ответил сталкер, – не говорит. Сказала, все сама сделает. И вишь – делает!
– Разве такое бывает? Ты же ее родственник – и не знаешь, куда она едет?
– Ага, родственник, – осклабился Степан, – и, причем, единственный. И мне, – с пафосом воскликнул он, – единственной родной душе – не сказала!
В крохотной однокомнатной квартирке подняли расшатанный столик с резными ножками и поволокли его вниз, то и дело задевая за стены, густо исписанные неандертальским граффити.
У выхода возня с мебелью уже закончилась. С трудом погрузив столик на грузовик, Степан взял у бабки ключи от квартиры и побежал наверх. Влад было дернулся за ним, но раздумал. Старуха обреталась рядом.
– Что ж вы Степану не скажете, куда уезжаете? Он же должен знать... – наконец, сказал Сергеев.
– Ничего он не должен, – оборвала его старуха, – а то сдуру еще за мной попрется. А я уже старая, – неожиданно добавила она, – мне теперь один путь – в землю. Вот туда я, считай, и собралась.
После этого объявления старуха повернулась и неторопливо побрела к кабине грузовика.
На приступке она остановилась и добавила с некоторой теплотой:
– Степану скажи, чтоб не волновался. Они знают, куда ехать, – и она кивнула в сторону снисходительно скалящихся хануриков в кабине. Один из них сел за руль, хотя раньше Влад был уверен, что эти двое машины отродясь не имели.
– Довезут.
Грузовик взревел двигателем, с треском включил передачу и отчалил, производя столько шума, что в окнах соседних домов один за другим появлялись силуэты озадаченных жильцов. Из подъезда выскочил Приходских, все еще с ключами в руке, и ошеломленно проводил взглядом уезжающий грузовик.
– Как это? – тупо спросил он.
– Степан, – сказал Влад, – это, конечно, не мое дело, но эта твоя родственница... она на учете не состояла?
Но Приходских качнул головой. Сказал:
– Вот оно как обернулось... Знаешь, Влад, – он повернулся к Сергееву, – если какие соображения будут, ты звони. Тебе телефон продиктовать?
Владислав качнул головой, он помнил.
– Тогда до скорого. Извини, дела есть. Спасибо, что помог. – И Степан поспешно зашагал прочь, в сторону, куда только что уехал грузовик. На полпути он заметил, что все еще сжимает ключи от бабкиной квартиры, и засунул их в карман.
Пожав плечами, Владислав пошел в сторону прямо противоположную.
Он прибавил шага и свернул с Зеленовской на Центральную, а оттуда на Овечкину улицу, по названию речки Овечки, притока Мелочевки, несправедливо загнанной в трубы при строительстве Верхнего города.
Здесь стоял уродливый квадратный дом, построенный в начале пятидесятых. С трех сторон он был скрыт многоэтажными домами, и в его окна почти никогда не заглядывало солнце.
В этом кубическом уродце с незапамятных времен находилась Верхнегородская АТС, а с недавних пор во флигельке под самой крышей приютился еще и интернет-сервер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143