Они опоздали. Я бросился в дверную нишу.
Добежав до двери, я открыл ее. И увидел вспышку серебра и красное кимоно сержанта.
— Тебе никто никогда не говорил, что нельзя бить женщину? — закричал я, понимая, что несу чушь.
Люсио смотрел на пол, спускаясь из машины. Увидев меня, он удивленно открыл рот. Мой хрустальный нож разрезал ему левый глаз, прошелся по носу и дошел до нижней челюсти. Порез был глубокий. Люсио упал навзничь, на меня брызнула кровь. Я удивился, как легко все произошло. Лезвие разрезало плоть и даже часть черепа, словно я резал торт. Кто-то за спиной Люсио закричал: «Боже!» и попытался оттащить его подальше.
Однако Люсио вскочил, прыгнул ко мне и пнул в грудь. Удар пришелся в верхнюю часть живота. Воздух вырвался у меня из легких. Я пошатнулся и увидел, как откуда-то со стороны выскочил Перфекто. Он ударил меня по голове с большим энтузиазмом, чем нужно, и отбросил на безопасное расстояние.
Я покачнулся, огни на мгновение вспыхнули очень ярко, и оказалось, что я сижу на полу и трясу головой, приходя в себя. У Перфекто из губы текла кровь, он склонился ко мне. Должно быть, я на секунду потерял сознание. Два самурая стояли между нами и людьми Люсио, оба с обнаженными мечами.
В глубине темного боевого помещения друзья поддерживали Люсио. Один из них сказал:
— Стой спокойно, амиго. Он тебя сильно порезал. Ты тяжело ранен.
Но Люсио вырывался, пытался броситься на нас, кричал:
— Иди сюда, ты, шлюха! Отпустите меня! Я убью этого старого козла! — И бил своих друзей.
Я понял, что он кричит мне, потому что я его порезал, и постарался встать, но сделал это слишком торопливо. Голова закружилась.
— Попробуй!
Мавро, который стоял за моей спиной, прошептал:
— Уходи отсюда, Анжело! Он спятил! В этом парне сильная кровь конкистадоров! — В голосе его звучали страх и уважение. Я повернулся и посмотрел на него. Возбуждение и гнев его уже улетучились. На лице поблескивали серебряные слезинки.
Я прыгнул к Люсио — не потому, что хотел ударить его, я хотел кричать ему в лицо. Перфекто удержал меня, но я прорычал:
— Во мне тоже сильна кровь конкистадоров, ты, mamon!
— Ты сумасшедший! — закричал Люсио. Я чувствовал, как меня схватило несколько рук, Перфекто и Мавро потянули меня назад, в коридор, стараясь увести. Люсио тоже никак не мог успокоиться:
— Я убью тебя и буду трахать твою женщину! Ты мертвец! Мертвец! Мертвец!
Я орал в ответ:
— Трахай свою мать! — и тут обнаружил, что еще не восстановил равновесие, и чуть не упал.
Перфекто поддержал меня, мы возвращались назад, к своему боевому помещению. Слышался только стук нашего снаряжения и тяжелое дыхание.
Я повернулся к Мавро.
— Почему ты сказал, чтобы я уходил от Люсио?
— Он сумасшедший. Плохо сражаться с человеком в таком состоянии. Ты можешь перерезать ему горло, а он еще пять минут будет рвать тебя, прежде чем поймет, что умер. Пусть успокоится. Тогда его будет легче убить.
— Жаль, что мы потеряли твой нож, — заметил Перфекто.
Я посмотрел на свою руку и понял, что это действительно так.
— А где же он?
— Его подобрал самурай. Однако в другой рукав он не догадался заглянуть.
Перфекто был прав. Нож на левом запястье по-прежнему был на месте. Но все равно было жалко. Нож был прекрасен. Мы шли и по пути подбирали части защитного снаряжения, которые я разбрасывал на бегу.
В боевом помещении нас ждал Кейго. Он посмотрел на нас и передал кому-то в комлинк:
— Они здесь.
Абрайра сидела на месте водителя, Завала — рядом с ней. Он протянул руку, чтобы коснуться ее, утешить, однако так и не решился. Шлема на Абрайре не было. Лицо было измученное и встревоженное. Серебряные паутинки в ее глазах, казалось, расширились, и глаза перестали быть человеческими.
Мавро хлопнул меня по спине и похвастал:
— Какой сюрприз! Видели бы вы дона Анжело! Он махал ножом, нисколько не заботясь о здоровье и самочувствии Люсио! И чуть не отрезал ему голову. Удивительно! Посмотрите: на нем кровь! Можно подумать, он забил свинью.
Мавро считал, что это забавно. Я взглянул на свою защиту и увидел, что она действительно забрызгана кровью.
Абрайра странно посмотрела на меня, будто собираясь сказать что-то, но передумала. Кейго скомандовал:
— Все вниз! На колени! — Он извлек меч и указал на пол перед собой. Мы осторожно подошли к помосту, глядя в землю, и склонились перед мастером Кейго. Он долго смотрел на нас.
Перфекто понимал самурая лучше нас всех. Он прижался лицом к полу и закричал:
— Прости их, хозяин, потому что они действовали в порыве гнева!
Кейго тяжело дышал сквозь зубы, потом спокойно спросил:
— Что они сделали?
— Напали на Люсио и разрезали ему лицо — но они помнили твой приказ и не убили его.
Наступило неловкое молчание. Кейго смотрел на нас. Потом сказал:
— Нужно было предварительно подумать. Нужно сначала думать, потом действовать.
— Но… ты сам учил нас, что не должно быть никакого разрыва между мыслью и действием, — сказал Мавро. — Ты хорошо научил нас.
Кейго закричал по-японски: крошечный прибор у него на воротнике ожил и начал переводить:
— Вы действовали безответственно и напали преждевременно. О чем вы думали? Где ваша честь?
Такая постановка вопроса мне показалась странной. Я не понимал, почему это мы поступили бесчестно, напав на Люсио.
Мавро заявил:
— Я бы отомстил за свою честь, только если бы убил их!
— Но ты обесчестил бы своих нанимателей, если бы преждевременно убил этих людей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171