Джонсона. Там его игнорировали – как гласит официальная версия – более восьми лет, пока исследователи не обнаружили, что он имеет классическую химическую характеристику метеоритов класса «SHC» и, следовательно, он марсианского происхождения.
Группа ученых НАСА занялась в 1993–1996 годах практически без ведома своего начальства интенсивным изучением метеорита. Команду возглавили Дэвид Маккей и Эверетт Гибсон из Космического центра им. Джонсона, привлекшие позже специалистов извне – Кети Л. Томас-Кеперта из компании «Локхид-Мартин», поставщика Министерства обороны, и профессора Ричарда Н. Заре из Стэнфордского университета Калифорнии, которые проанализировали органические составляющие метеорита с помощью лазерного масс-спектрометра.
Дуэйн Дэй из Института космической политики Университета им. Джорджа Вашингтона отмечал: «Как только команда осознала последствия своего исследования, ее члены перестали говорить о нем с посторонними, даже с коллегами. Они воздерживались от каких-либо высказываний, пока не убедились в правильности своих выводов».
На гораздо менее достойные мотивы указал ученый Дэвид Де Маре из Исследовательского центра им. Эймса при НАСА. Он считает, что скрытность и замкнутость его коллег из Космического центра им. Джонсона больше связаны с межведомственным соперничеством из-за финансирования, нежели с чувством ответственности и благоразумием:
«В настоящее время определенно существует сильная конкуренция между научными центрами НАСА из-за сокращения правительственного финансирования, и я легко могу представить себе, почему они стараются держать про себя свои открытия и одновременно добиваются широкого освещения в печати исследований своих и своего центра».
НАСА распределяет свои задания между многими центрами. Центр Эймса, где работает Де Маре, специализируется на биологических исследованиях, преимущественно на химических и биологических экспериментах, проводящихся на «Шаттлах». К марту 1997 года, через семь с лишним месяцев после первоначальных сенсационных сообщений о марсианских «микробах», ученые из Центра Эймса все еще не сумели убедить коллег из Центра Джонсона предоставить им пробу метеорита. «В действительности мы хотели провести химический анализ образца на предмет поиска признаков жизни, – отмечал Де Маре, – ибо до тех пор почти все, кто видел камень, интересовались его геологией. Никто глубоко не исследовал его органическую химию, а мы лучше всех оснащены для этого».

ЧТО ЗАСЛУЖЕНО – ЗАСЛУЖЕНО

Де Маре не был единственным ученым НАСА, которого обошел центр Джонсона. Среди прочих упомянем доктора Винсента Ди Пьетро из Центра космических полетов им. Годдарда в Мэриленде и доктора Джона Бранденбурга – сотрудника подрядной компании НАСА «Физикал сайенсиз Инк.».
Как мы видели в Главе 1, Ди Пьетро является одним из первооткрывателей (вместе с Грегори Мо-ленааром) так называемой «пирамиды Д и М» в марсианской области Сидония. Утверждение Ди Пьетро о том, что «памятники» Сидонии могут быть искусственными постройками, а не игрой света и тени, надолго сделало его «мятежником» внутри НАСА. То же самое верно и в случае с доктором Джоном Бранденбургом, написавшим вместе с Ди Пьетро ряд спорных статей о Сидонии.
Ди Пьетро указывает, что история охоты за жизнью в метеоритах с Марса началась не со сравнительно недавних усилий команды из Космического центра им. Джонсона, которая и приписала себе всю честь открытия, а с работы, начатой еще в 1966 году голландским ученым доктором Бартоломью Нэги. В 1975 году Нэги опубликовал статью о присутствии любопытных органических соединений в «карбонатных метеоритах», признанных впоследствии метеоритами с Марса. Четырнадцать лет спустя находки Нэги были подтверждены Колином Пиллингером и его командой в Англии – Его статья «Органические материалы в марсианском метеорите» была опубликована в июле 1989 года в престижном научном журнале «Нейчер».
Органические материалы могут быть произведены в результате не только биологических, но и чисто химических процессов. В попытке установить, какие из них имели место на Марсе, Джон Бранденбург и Винсент Ди Пьетро внимательно пересмотрели находки Нэги и Пиллингера. В 1994 году они заподозрили, что обнаружили признаки жизни. В своей статье, опубликованной в мае 1996 года – за три месяца до обнародования командой Космического центра им. Джонсона своего открытия – они отметили, что метеориты с Марса примечательны тем, что содержат значительно больше органического материала, чем метеориты любого другого типа. Это, приходят они к заключению, «может свидетельствовать о первичном органическом синтезе на Марсе и даже, быть может, о примитивной биологии».
Странно и даже хуже, нежели просто некрасиво, то, что НАСА не упомянуло работу Бранденбурга и Ди Пьетро, не говоря уже о более ранней работе Нэги, Пиллингера и Райта, когда в августе 1996 года оно сделало сенсационное сообщение об открытии микроскопических органических остатков в метеорите ALH84001. Больше того, Бранденбург и Ди Пьетро утверждают, что за год с лишним до этого сообщения они уведомили лично директора НАСА Дэна Голдина о собственном открытии микроскопических окаменелостей в метеоритах с Марса. По словам Ди Пьетро, они беседовали с Голдином «пару минут» во время конференции в Национальной академии наук в Вашингтоне и передали ему из рук в руки целое досье «работ по метеоритам с Марса, содержащим органический углерод и органические остатки… На титульном листе… были помещены рисунки найденных нами органических остатков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103