Воняло кровью, подгорелой кашей, изрубленной в клочья п
олынью. Повсюду валялись трупы ассасинов. С небесной выси на побоище взи
рало равнодушное солнце.
Гундомар, Годфруа и Пэйн де Мондидье азартно бились с последним из уцеле
вших. Исчерканное белыми шрамами лицо Ахмеда налилось кровью. Один проти
в трех Ц он и не думал сдаваться, хоть и приходилось ему несладко.
Ц За все цветочные горшки, что ты разбил! Ц орал Гундомар, атакуя.
Ц За христианские святыни, что ты осквернил! Ц вторил ему Годфруа.
Пэйн всё не мог придумать, в чем обвинить ассасина.
Ц За… за… Ц бормотал он. Его осенило: Ц За спиной!
Ахмед оглянулся. Все трое тут же сделали выпад. Не тут-то было! Ассасин эле
гантно уклонился и запрыгнул на поломанную арбу, стоявшую у дувала.
Ц А ну подходите, кафиры! Аллах свидетель, ярость стала моей душой.
Ц У флорентийца! Ц ринулся в атаку Пэйн. На него накатило вдохновение.
Ц У флорентийца Ц славный кот!
С каждым ударом рождалась очередная строчка «шедевра»:

Ц У флорентийца славный кот!

Его боятся даже лоси!
Храмовником зовется тот,
Кто друга в черный час не бросит!

Гуго де Пейн махнул рукой:
Ц Ладно, братья. Хватит валять дурака. Ц Он возвысил голос: Ц Эй, сарацин
, сдавайся! У нас есть сир Аршамбо, и мы не побоимся пустить его в ход.
Аршамбо, Мелисанда, Рошан и де Пюизе как раз появились на крыльце. При виде
их Ахмед понурился:
Ц Этот нечестивец, что дерется двумя мечами? Ладно, сдаюсь.
Ц Давно бы так.
Ц Но, видит Аллах, меча моего вы не получите, Ц Ахмед артистичным жестом
бросил клинок через забор.
Ц Вот сволочь!
Ц Ладно, Ц пожал плечами магистр. Ц Это всё равно. Мы не собираемся тебя
убивать или держать в плену. Ты отправишься в Аламут, расскажешь, что здес
ь случилось. Пусть запомнят, что обманывать франков Ц себе дороже.
Ц Как знаешь, франк. Но я расскажу больше, чем ты думаешь.
Руки ассасина скользнули к поясу. Блеснул метательный нож. Кому он предн
азначался, не оставалось ни малейших сомнений.
Ц Ме-елис!!
Рошан и Гуго ринулись к принцессе. Аршамбо выхватил меч.
Все они опоздали.
Кувыркаясь в воздухе, нож отправился в полет.
Но если бы кто-нибудь дал себе труд заглянуть в глаза ассасина, он обнаруж
ил бы там… удивление.
Перед смертью ему открылась его судьба. Время замедлило бег. Ассасин уви
дел стрелу, что летела сверху. Нож врезался в древко, отскочил и чиркнул Ах
меда по щеке. На лице его распахнулась рана, которой уже не суждено было ст
ать шрамом.
В следующий миг меч, брошенный рукой Аршамбо, вошел ему в живот.
Ц Прекрасный выстрел, Ц похвалил Рошан. Ц Кто это у вас так стреляет?
Ц Жоффруа, кто же еще, Ц неохотно отозвался магистр. Ему хватало дел: Мел
исанда всё-таки потеряла сознание. Хоть и дочь крестоносца, хоть и не в те
пличных условиях росла, да жара, вонь крови и перенесенные опасности сде
лали свое дело.
Крестоносцы расстелили на крыльце плащи. Молчаливый Андре принес воды и
принялся хлопотать вокруг девушки. Скоро она открыла глаза.
Ц Хвала Иисусу, она жива! Ц радостно загомонили рыцари. Ц Жива!
Магистр вытер со лба пот:
Ц Где Жоффруа?
Ц Я здесь, мессир.
Ц Преклони колена, мошенник. Ц В глазах де Пейна блестели слезы. Ц Сыно
к, словами не передать, как я тобой горжусь… Ц Голос его сорвался. Ц Вот п
рими… Это малый знак моей признательности…
Магистр снял с шеи золотую цепь и надел ее на коленопреклоненного храмов
ника.
Ц Жоффруа, ты единственный из нас не являешься рыцарем. Но клянусь спасе
нием души, это ненадолго. Ты заслужил эту честь. Ц Он выхватил из ножен ме
ч и плашмя огрел им по спине юношу: Ц Встаньте же, сир Жоффруа!
Новоиспеченный рыцарь поднялся с колен. Храмовники бросились обнимать
и поздравлять его. Мелисанда от души расцеловала своего спасителя. Когда
гром оваций отгремел, магистр незаметно поинтересовался у Жоффруа:
Ц А ответьте-ка мне, сир мошенник, на такой вопрос. Отчего, когда мы мчалис
ь сюда, вы с сиром Аршамбо ехали на одной лошади?
Ц Э-э… мнэ-э…
Ц Ясно. До конца лета Ц кухня, кухня и кухня. С Аршамбо будет отдельный ра
зговор. Пункт двести пятьдесят первый уложения о наказаниях как раз про
него писан.

МЕЛИСАНДА, ИЛИ НОВОЕ РОЖДЕН
ИЕ ХРАМА

В антиохийской штаб-квартире ордена жизнь кипела и бурлила. Годфруа с ут
ра засел за проект орденского знамени. Вариантов было два: черное (практи
чно и немарко) и белое (на солнце не выцветает). Эти два достоинства предст
ояло как-то объединить. Пэйн де Мондидье плавал в неверном море рифм. Андр
е возился с новичками.
Ц Мессир! Ц донесся со двора ликующий голос Жоффруа. Ц Тут к вам народу
-то! народу! И все, говорят, в храмовники вступать.
Ц Пусть ими Андре займется, Ц приказал магистр. Ц Я занят.
Ц Слушаюсь, мессир.
Гуго лукавил, никакие особенные занятия его не обременяли. Просто он уст
ал, последние деньки выдались тяжелыми. Мессиру де Пейну пришлось оправд
ываться перед Боэмундом и коннетаблем Антиохии. Преступления, в которых
обвиняли храмовников, выглядели очень серьезными. Чего стоила рука кома
ндира стражи, которую отсек Аршамбо!
Но, к счастью, Храм обелил себя. Документы, найденные в доме ассасинов, нео
провержимо свидетельствовали, что некоторые антиохийские стражники вс
тупили в сговор с Аламутом. Сир Бертран кусал губы, но сделать ничего не мо
г.
Факты есть факты.
Орден приобрел известность. Чудачества храмовников получили свое возв
ышенное, а местами и зловещее истолкование. О флорентийском коте поползл
и удивительные слухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107