»
Питер машинально принялся выстукивать пальцами правой руки ритм, которому учил его физиотерапевт. Несколько секунд спустя он это понял и прекратил.
– Ладно, – сказал он Синтии. – Я дам санкцию на выделение средств.
Мрачнее тучи, Редер сидел в баре у Паттона, испытывая очень слабую жалость к себе. Он не обращал внимания на радостные голограммы, что покрывали почти все стены пляжами, пальмами и смеющимися людьми с прекрасным загаром и неправдоподобным минимумом одежды. Он даже не обращал внимания на шелест волн, накатывающих на пляж, а также на предельно реалистичный запах океана и водорослей. День вышел тяжелый. Вспоминая первую его половину, Питер аж зубами заскрипел.
– Семь «спидов»? – переспросил завскладом. – Вы говорите – семь?
У него был тот же певучий акцент, что и у капитана Бетаб, но на этом, если не считать цвета лица, их сходство заканчивалось. Мужчина был приземистый, очень пухлый, и всем своим обликом напоминал того, кем, собственно, и являлся: армейского бюрократа. Кабинет его тоже выглядел в точности как должен был выглядеть кабинет заведующего складом военного имущества. Не лишенный известной роскоши, со множеством сувениров. Ковер на полу напоминал настоящий кашмирский. «Мне за такой ковер три года ишачить», – подумал Питер.
– Да, – подтвердил он, титаническим усилием воли выскребая из себя последние остатки терпения. – Знаете, лейтенант, там такая штука бывает – бой называется. Вещи в ней страшно изнашиваются. Мы только что крупное сражение с целой вражеской эскадрой провели. Это на тот случай, если вы не в курсе.
– Семь «спидов», – снова заныл мужчина. – Ах, я полагаю, это в высшей мере избыточно.
Редер вздохнул и устроился поудобнее, собираясь поторговаться.
Складские работники почему-то всегда вели себя так, словно то, что они считали возможным выдать, использовать вообще не предполагалось. А что до потери «спидов»! Как будто «Непобедимый» только тем и занимался, что бессовестно «спиды» транжирил. А оружие, запчасти и горючее там щедрой рукой разбрасывались налево-направо без всяких мыслей о стоимости военного имущества или о том, что другие того же самого дожидаются.
Редер знал, что запросы «Непобедимого» имеют приоритет, и складские работники знали, что он это знает. Но даже при всем при том игра требовала того, чтобы он, метафорически выражаясь, со шляпой в руке на коленях к ним подползал и униженно клянчил то, что они и так без вариантов должны были ему выдать. А им полагалось вести себя так, словно каждая волновая направляющая или генератор поля из их личных пенсионных фондов поступали.
– Ладно, я получил, что хотел, – пробормотал Питер себе в стакан, стараясь изгнать из памяти свидание с завскладом, точно кошмарный сон.
Затем он позволил себе краткое мечтание, в котором он снова вел эскадрилью, а общение с гнусными скрягами на складе военного имущества не было даже легким облачком на его горизонте. Питер нежно улыбнулся.
«Может статься, это реально, – подумал он. – Как знать, быть может, Синтия все это провернет». По крайней мере, Питер в это верил. Ее идея имела определенные достоинства, а схемы, которые она ему набросала, выглядели многообещающе. «Как бы это было чудесно», – подумал он.
Тут Питер взглянул в зеркало и увидел там вторую причину того, почему день сегодня вышел тяжелый. Он пригласил капитан-лейтенанта Сару Джеймс пойти с ним пообедать, а она ему отказала. Дескать, другие у нее планы имелись. И теперь она сидела позади него за столиком вместе с несколькими другими офицерами с «Непобедимого».
«Могла бы и меня пригласить», – подумал Питер. Впрочем, он заметил, что в ее компании не было ни одного пилота «спида». «Интересно, – с неудовольствием подумал он, – как далеко у нее этот антиспидовский предрассудок заходит».
Питер также заметил, что их глаза довольно часто встречаются в зеркале. «По крайней мере, она помнит, что я существую», – подумал он и глотнул из стакана. Никак он не мог эту женщину понять. Его еще никогда не отвергали только на том основании, что он когда-то пилотировал «спид». Раз уж на то пошло, то, когда он летал на «спиде», это скорее было определенным социальным преимуществом. Слава, доблесть, «а я на таком черном летаю», «ух, как мы им вчера врезали» и все такое прочее.
«Хотя быть отвергнутым – тоже занимательный опыт, – подумал Питер. – Но только никому его не рекомендую». Снова поймав в зеркале глаза Сары, он подмигнул. Она тут же опустила голову и притворилась, что не заметила. «Эх-ма», – вздохнул Питер и сделал еще глоток.
Сара так и не подняла глаза, и его внимание вскоре рассеялось. Еще одной причиной, почему день вышел тяжелый, была его перепалка с Джоном Ларкином. Тот радостно ему сообщил, что по станции ходит хохма, будто «Непобедимый» переименовали в ККС «Каверза» с позывными «Не бей лежачего!», после чего Редер устроил квартирмейстеру словесную порку, за которую теперь себя корил.
«И все-таки, – размышлял Питер, – офицеру следует сто раз подумать, прежде чем такую дурацкую шутку про свой родной корабль распространять. Это все равно как собственную мать публично позорить». Редер не горел желанием видеть Ларкина за завтраком. «Но будь я проклят, – подумал он, – если знаю, кому из нас теперь извиняться. А, черт с ним. – Он вздохнул. – Каждому дню свои заботы, как мой папаша говаривал».
Питер встал с табурета, кивнул Саре и прошел в ресторан. «Поесть, что ли, на радостях?» – мрачно подумал он.
В местном грибном меню даже лоханутые торчки имелись. Причем свежие.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
– Ко мне идет торпеда с донесением, – холодным, профессиональным голосом сообщила Луиза Хайфер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114