Что-то вроде: «Стой! Дорога дальше закрыта!» Не так ли?
- Во всяком случае, я допускал такую возможность.
- Кто-нибудь из экипажа может подтвердить факт исчезновения первой опорной звезды?
- Нет.
- Почему?
- Потому что, закончив торможение, я обнаружил первую опорную на её законном месте.
- Вас это удивило?
- Удивило - не то слово. Я подумал о том, что теперь мне будет очень трудно, почти невозможно разумно объяснить свои действия.
- Понимаю. А не пришло ли вам в голову, что загорание звезды - это тоже сигнал - путь свободен?
- У меня возникла такая мысль, но она показалась мне спорной. Поэтому так и осталась мыслью.
- Вы решили опробовать двигатели - почему?
Я уже говорил, что в ходе торможения правый двигатель забарахлил. Не совсем нравилась мне работа и левого двигателя в заключительной фазе торможения. Мне казалось, что двигатели могут отказать. Я торопился проверить свои предположения, пока моё командирское реноме ещё не подверглось сомнешно. В своих предположениях я не ошибся.
- Вы допускали, что угасание звезды - это сигнал. Кто же мог подать вам его? Каким образом?
- Я не вижу границ могуществу разума.
- Вы имеете в виду неземной разум?
- Разум - понятие собирательное.
- Понимаю. Но окрестности первой опорной звезды были обследованы самым тщательным образом. Там не найдено никаких следов высокой цивилизации. Тем более такой, которой было бы доступно управлять свечением звёзд.
- Я знаю об этом.
- И каков же ваш окончательный вывод о случившемся?
- Мой учитель, Иван Лобов, говорил: мир велик, а мы знаем так мало».
Лорка задумался, подперев рукой свою рыжую голову с нерасчесанными, слипшимися волосами. Его выручила ненасытная любознательность, а память не подвела: достаточно было Тимуру упомянуть имя капитана Лунца, как основные факты и смысл его легенды всплыли в сознании. Лорка знал, опоздай он с торможением на считанные минуты, а может быть, и секунды, и корабль бы взорвался. И катастрофа была бы зачислена в разряд тех неразгаданных происшествий, которые время от времени случаются в дальнем космосе. Федор Лорка оказался на высоте положения: его интуиция вкупе с сознанием сработали в нужный момент, а волевое решение было принято без промедления. Странно, но он не испытывал ни ликования, ни торжества, только усталость и грусть. Поймав себя на таком настроении, он сначала не понял, в чем дело, и даже удивился самому себе. Лишь покопавшись в душе, - признаться, он не очень любил это занятие, - Лорка догадался в чем дело: ему было обидно и больно за старого командира Лунца. Правда, Лунца давно нет в живых, но что из того?
Ведь Лорка только шёл по чужим следам. А какое мужество, какое провидение требовалось от Лунца! Как он был высок и горд в своей молчаливой обиде на экипаж, который не поверил на слово своему командиру. Наверное, это был не совсем здоровый экипаж, раздираемый какой-то внутренней психологической несовместимостью. Лорка был убеждён, что если покопаться в архивах, то наверняка можно убедиться, что коллектив просуществовал недолго и вскоре развалился. Есть герои, имена которых звучат на устах множества людей и навеки остаются в анналах истории. А есть герои, которые вершили не менее великие подвиги и остались безвестными. Разве так уж мало громких имён, нафаршированных чужими мыслями и славой? И разве мало безвестных тружеников и бойцов, которые достойны самого высокого пьедестала почёта?
Лорка провёл ладонями по лицу; шумно вздохнул и вызвал Корсакова.
- Наверное, догадались запараллелиться на просмотр легенды?
- Догадались.
- Пятидесятка на месте?
- Нет.
- Как? - удивился Лорка.
- Пятидесятка так и не появилась, - уже обстоятельнее пояснил Тимур. - Как будто растаяла!
- Понял, - пробормотал Лорка.
Он надолго задумался. Значит, случившееся происшествие, исчезновение первой опорной звезды, - не полностью аналогично феномену, который наблюдал капитан Лунц. Может быть даже, это и не аналогия, а простое совпадение, одно из тех сказочно-счастливых совпадений, которые, несмотря на свою научную невероятность, все-таки время от времени случаются в жизни. С этой историей стоило разобраться подробно и во всех деталях, но это потом. Потом! Когда отдохнёт усталый мозг и измученное перегрузками тело. А теперь сон - лучший лекарь, а утро вечера мудрёнее.
- Отбой ходовой тревоги. Всем спать. На завтра объявляю днёвку: отдых экипажу, компьютерный ремонт двигателей.
Глава 21
Тимур заснул как убитый. Сказалось нервное напряжение экстренного торможения и последующая разрядка. Перед тем как отправиться на покой, они с Лоркой, не тревожа остальной экипаж, около часа колдовали над главной гравитостанцией. Был послан вызов на связь, но ответного контрольного сигнала корабль не получил. Непрохождение гравитоволн или поломка станции связи? Проверка показала, что гравитостанция в полном порядке. Оставалось надеяться, что к утру гравитационная обстановка станет более благоприятной.
Проснулся Тимур внезапно, от сильного испуга, и некоторое время не мог понять, где он и что с ним происходит. Сердце в груди стучало гулко и часто, по лицу и груди стекали струйки липкого пота. Такое случается, когда снятся кошмары, но Корсаков спал без сновидений. Скорее машинально, чем сознательно, он включил дневной свет и сел на постели. Пульс понемногу приходил в норму, но по всему телу были разлиты слабость, утомление, точно Тимур только что совершил длительную пробежку. Вяло вытираясь полотенцем, он взглянул на часы - четыре часа утра с минутами, до подъёма ещё далеко. Рассеянно оглядываясь по сторонам, Корсаков почувствовал смутное, подсознательное беспокойство, словно из его памяти выпало нечто важное, о чем сейчас следовало бы вспомнить обязательно, или взгляд натолкнулся на какой-то незримый источник опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105