Может быть, стоит как-то повлиять на эти события?
Невилл помахал в воздухе сигарным окурком.
— Не вмешивайтесь в это дело, Дейв! Пусть все идет своим чередом. Бизнесмен поискал, куда бы девать окурок, пепельница стояла далеко, а подниматься ему не хотелось, и швырнул его на пол. — В наше время даже пустяковая авария реактора вызывает страшный шум, а тут речь идет о региональной катастрофе. Мы должны быть совершенно чистыми! Через Рене Хойла и Спенсера Хирша мы проявляем к делу Грейвса совершенно легальный предпринимательский интерес, закон и право тут на нашей стороне. И никто не сможет нас ни в чем упрекнуть! Но агенты, террористы, заговоры — нет, это должно оставаться за кулисами серьезного бизнеса. И если в Габоне действительно что-нибудь стрясется, подумайте об этом способном агенте Джинджере. Не слишком ли многое ему известно?
Аттенборо молча склонил голову.
— Кстати, что нового у Хойла?
— Его отношения со Спенсером Хиршем не оставляют желать лучшего. Между прочим, сведения о том, что Рене Хойл — побочный сын старшего Бадервальда, не подтвердились. Но, несомненно, кто-то из Бадервальдов ему помогает.
— Ну и прекрасно!
— Разумеется, — Аттенборо тонко улыбнулся. — А чтобы было еще прекраснее, мне удалось устроить командировку его названому дяде в Париж. Оттуда его помощь будет и более оперативной и более эффективной. А на хвост старому волку Смиту я посадил опытнейших детективов, так что мы будем отлично осведомлены о всех его действиях.
— Хороший ход, — одобрил Невилл.
Чувствуя настроение шефа, Аттенборо позволил себе пооткровенничать:
— Этот тертый калач скорее всего догадался, что он у меня на поводу. Ведь что такое добрая старая Англия в государственном масштабе? Это средний чиновничий аппарат, хорошо обученный, отлаженный и вышколенный. Ниже его — простые исполнители, которые делают все, что им прикажут. Вверху идет грызня и борьба за власть, там не до глубокой проработки санкций и операций. Министры приходят и уходят, а облекающие в плоть и кровь их замыслы чиновники остаются на своих местах и порой знают больше начальников.
Невилл, с интересом слушавший юрисконсульта, покачивал головой.
— Да вы вольнодумец, Дейв! Вы совсем не верите в нашу демократию!
— Верю, Эдвард, верю. Но не в ту декларативную демократию, которой нашпигована пресса, а в подлинную английскую демократию, демократию избранных. Чиновничий аппарат консолидован и спаян, в некотором смысле, там один за всех и все за одного. Как ни осторожно я действовал, но кто-нибудь мог шепнуть Майклу Смиту о моем странном интересе к его персоне. Какой-нибудь старый служака мог сказать ему: «Ты бы проверил свой телефон, Майкл. Последний раз я еле слышал твой голос». И этого более чем достаточно, чтобы Смит понял: его телефон вдруг начали прослушивать, понял и потянул свою ниточку следствия. Во всяком случае, он вдруг прервал разговоры с Рене Хойлом, а раньше, как мне удалось выяснить, они были весьма оживленными. Тогда я устроил командировку Смиту и сел ему на хвост. Смит остановился в Париже у своего старого друга, отставного полицейского инспектора Пьера Доммелье. Он осел там мертво, никуда не выходил, это установлено точно. Зато Пьер тайно покинул свой дом и спешно выехал в Ниццу! Конечно же, я переключил детектива на Пьера, — Аттенборо тихонько засмеялся. — Старый волк думал, что обманул хитрую лису. Смит именно так называет меня, Эдвард, а между тем он у меня по-прежнему на поводке!
— А ведь вы действительно хитрая лиса, Дейв, — вдруг без улыбки сказал Невилл, лениво встал и потянулся своим двухсотфунтовым телом. — Смотрите только, и самые хитрые лисы иногда попадают в капканы!
— Я всегда имею это в виду, — суховато ответил юрисконсульт, в свою очередь поднимаясь.
— Не дуйтесь, Дейв, — благодушно улыбнулся Невилл. — Вообще-то вы молодец. О важных новостях по делу Грейвса сообщайте немедленно.
— Я думаю, об этом лучше было бы узнать по радио.
Невилл засмеялся и потрепал Аттенборо по плечу.
Глава 19
Система глобальной катастрофы была приведена в полную и окончательную готовность. Стоило Грейвсу нажать красную клавишу, и морщинистую кожицу Земли, в которую вгрызлось паразитирующее на ней человечество, всколыхнут судороги пароксизма тектонической лихорадки. Но Грейвс не нажал клавишу, а лишь нежно погладил ее кончиками пальцев. Торопиться было некуда, а чувство упоительное: ощущение вседозволенности, всевластия, торжества и легкого ломкого страха, сродни тому, который испытываешь, стоя на самом краю бездны, погруженной в голубоватую дымку вечного покоя. Наверное, нечто подобное испытывал Господь Бог перед тем, как сотворить Землю.
Нежно поглаживая красную клавишу кончиками пальцев, Грейвс еще раз с насмешкой и даже некоторым сожалением подумал о человеческой недальновидности. Почему-то все деловые люди, с которыми он сотрудничал и чьей поддержкой пользовался, считали, что он либо добывает некие сверхценные ископаемые, либо синтезирует новые, разумеется, не менее ценные вещества, а может быть, занимается тем и другим параллельно. А ему ничего не надо было добывать и синтезировать! Нужно было лишь обнаружить. Оклинский феномен, феномен длительного функционирования естественных урановых реакторов привел его к мысли, что работа этих реакторов поддерживалась за счет внешнего нейтронного потока. А такой поток достаточной интенсивности мог сформироваться лишь за счет далеких трансуранов, ядра которых сильно перегружены нейтронами. Но если уран иногда выходит на самую поверхность земли, то трансураны залегают глубже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71